Благород

Все, что с нами происходит - это кармические уроки. Так думает и не упускает случая подметить моя хорошая приятельница Елена, владелица "Лавки Странника". Я и сама постоянно убеждаюсь, что жизненные ситуации это вообще один сплошной кармический урок, безо всяких перемен. Вот история последнего урока.
На одном из празников, проводимых знакомыми родноверами (Комоедица, кажется), к нам подошел знакомиться невысокий паренек деревенского вида с огромными, незамутненными, как весеннне небо, глазами. Слово за слово, выяснилось, что Женька и правда деревенский, из неблагополучной семьи, но вот, потянулся к каким-то высшим материям и решил ни разу в жизни не употреблять алкоголь, перешел на вегетарианство, а потом и на сыроедение. Живет он один, в маленькой умирающей деревеньке с удивительным названием "Водолей", где кроме него проживают еще пять старух, да и те на другом конце села. Оттого он сильно болтлив, прямо рот не закрывается, надо же наговориться после долгого времени одиночества. Но речь хорошо поставлена, так что заслушаешься. И откуда нахватался? Образования никакого вообще, кроме армии. А дальше, изредка, судьба сводила нас на каких-то праздниках или в лавке, да еще время от времени доходили вести от общих знакомых.
Женька сказал, что выбрал себе имя Благород, так как он верит что не случайно появился в своем угаснувшем и спившемся роду, и что ему предстоит этот род продолжить и вытащить из прозабания, то есть наплодить нового здорового потомства. Правда, из родного села ему пришлось переехать, так как односельчане называли его сектантом, из-за его вегетарианства и утреннего обливания ледяной водой в любую погоду. Да и вообще, плохо к нему относились. Из-за вегетарианства. И обливаний. Поэтому он купил избушку в "Водолее", где-то тысяч за пять. У него есть выход в интернет через телефон, где он узнает последние новости родноверческого течения. Только жены у него нет. Кто согласится жить в глухой деревне? А ведь он никогда не позволит женщине надрываться, все будет делать исключительнь сам, как и сейчас. А еще он планирует возрождать родовое поместье, и когда прилетит планета Нибиру в 2012-м (а все ждали ее прилета начиная с 2010-го), то мы еще приедем к нему за гречкой. И за творогом, и за маслом. Он же завел корову. Она белой масти. Ему родственники подарили телочку. Он теперь будет спаривать ее только с белыми быками и разведет большое стадо чистой белой породы. И все у него прекрасно, только жены не хватает.
Спустя время до меня дошли вести, что нашлась такая смелая девушка и есть теперь у Женька подруга и спутница жизни. Мне даже повезло с ней познакомиться. Чудесная, милая девушка Людмила. Красавица, умница, работящая. Просто сокровище. Повезло Женьке. Каждый советовал ему беречь ее, убеждал, что он нашел клад. Женька скромно соглашался, что мол, знает, будет беречь.
Он пробовал многие варианты приложения своих сил. В вырубке сухостоя на арендованном участке леса, в изготовлении срубов для изб и бань (в составе бригады). На праздники он приезжал один. Людмила оставалась дома следить за хозяйством. Мне всегда было ее очень жалко. Я же знаю, как трудна жизнь в деревне. Еще труднее в деревне без мужика. Без мужика, потому что Женька поехал работать в Москву. Оно и понятно, молодой семье нужны деньги. Тем более, по слухам, в этой молодой семье ожидалось пополнение. Теленка от белой коровы Женька отдал родственникам, как уплату долга за подаренную корову. Потому что он не хочет быть им должен. Потому что они не очень хорошие люди.
Экономический кризис миновал, у нас появилось много работы и исчезло свободное время на то, чтобы шататься по лесам и встречаться с разными людьми. За судьбой Благорода я могла следить со страничек социальных сетей. Вот на стене у него ВКонтакте появилась фотография, где он держит на руках трогательный сверточек из кружевного одеяльца. Дальше его стена была забита только перепостами со всяких эзотерических сообществ, материалами на тему духовного просветления, праноедения и тому подобных нетрадиционных практик. Сорока приносила на хвосте известия о том, что Людмила с сыном сейчас живет у родных в Саратове.
И вот месац назад судьба свела меня с Благородом в "Лавке Странника". Он пришел вместе с приятелем странного вида (о приятеле как-нибудь в другой раз). Рассказал, что сейчас занимается отделкой в Пензе и области, живет на съемной квартире. А до этого год был подмастерьем в Саратове, отделочником и все -все умеет. Вот здорово, мне как раз нужно равнять потолки, а Елене делать в доме ремонт. А Людмила где? А Людмила с сыном у родных. А как же Водолей, хозяйство? А, там просто не сажают ничего. Что-то типа дачи? Ну да.
Два раза Женек приходил с разными напарниками (ни один из которых не внушал мне доверия), сто раз перезванивались, но он так и не приступил к работе. Я даже дала ему аванс. Сама виновата, никто меня не просил. Но я была уверена, что он уже приступает в работе, ведь он говорил, что купит сам необходимый крепеж, маяки, и так далее. Но вот проходит неделя, другая, а вестей нет. И вот когда уже в моем голосе появились нервозные нотки, Женек разрулил ситуацию таким образом: Так как третий его напарник ушел в запой, а два предыдущих тоже работать не хотят, и у него к тому же недоведенный до конца объект за городом, то он вообще завязывает с этим делом. Не будет больше мастером. Уйдет в подмастерья. Но у него есть знакомый мастер. Он передаст ему ключи. Вскоре передача ключей состоялась в моей квартире, без меня. Позже Женька обещал передать этому мастеру и аванс. Но пока что он этого не сделал.
Мастер Петр, грубоватый, косноязычный, жилистый мужик среднего возраста. Работягу сразу видно. Приступил резво, сразу привез инструменты. Окончательную стоимость так и не сказал. Идеальной поверхности не обещал, предупредил, что со временем появятся трещины. Все это выдает в нем бывалого, тертого мастера. Посмотрим сегодня вечером, что там этот мастер наворотил.
Я звонила Елене пожаловаться на свою эпопею с потолками. Ведь больше месяца ни коня ни возу. Поделилась с ней в разгововре, что больше всего не обидно за Людмилу, очень жалко ее. Ведь испортил девченке жизнь, паразит такой. Я спрашивала Женька по телефону, не работает ли он по выходным, в этом случае я могла бы сама помочь ему установить маяки на потолок, а дальше дело не хитрое. Нет, по выходным он не работает. А, ясно,ты к своим ездишь в Саратов? Да какое к своим, я по выходным путешествую. Вот, в Ульяновск выезжали с Пальговым, смотреть какие-то древние волшебные камни, на Светлояр еще. Слов нет. Какое разочарование. Ах да, он же задался целью внедрять купольное строительство в городе Пензе. Почему никто не строит купольные жилые дома? Он обязательно построит, он же год на стройке работал. Как верно мне подметил Андрей "А сельское хозяйство в стране, значит, уже возродил".
Но Елена меня переубедила. Она мне поведала, что Женька, хоть и распиздяй (она выразилась мягче) на самом деле сыграл в судьбе Людмилы очень важную роль. Людмиле врачи запретили иметь детей, это связано для нее с риском для жизни. Ей в жизни был уготован удел одинокой и бездетной. Женька ее уговорил, убедил, что все будет хорошо. Конечно, не все было хорошо, ее жизнь висела на волоске. Но, тем не менее, как утверждает Елена, милая Люда теперь счастлива, она не одинока, несмотря на то, что сын не видит отца вообще. Женька уговаривал ее на второго ребенка, но тут уж родня подняла шум, они и первого то не разрешали. А он так хочет иметь шестнадцаь детей, ну или хотя бы девять. Даже пусть если от других женщин. Все это тоже я узнала от Елены, а она с его слов.

Ну так вот, урок жизни от Вселенной обошелся мне относительно недорого, всего в две тысячи рублей. И то, Елена посоветовала мне не оставлять это дело так и напоминать Женьке о долге. Може, вернет. У него и так много кармических долгов, зачем ему лишний? Буду позванивать, напоминать.
Разве я не знала, что не стоит доверять людям, которые часто меняют место работы? Знала. Разве я не знала, что если у человека все вокруг плохие, а один он хороший - то это симптом, это знак, на который надо обратить внимание. Знала. И сталкивалась с подобным. И вовремя замечала и принимала меры. Почему же в этот раз я так глупо попалась? Почему потеряла бдительность. Вот почему: не сработала система опознавания "свой-чужой". Она у меня действет так: к "своим" у меня безграничное доверие, оправдание и одобрение любых поступков, а к "чужим" настороженность и подозрительность, сканирование насквозь, до тех пор пока я не сделаю вывод, что человека можно переводить в разряд "своих". Если я ошибаюсь, то моя ошибка больно бьет по мне самой. В целом система работает исправно. Отладила в течении жизни. Но вот, снова дала сбой. Нужно выяснить почему, чтобы такого больше не повторялось. Почему в разряд "своих" я перевела человека без предварительного сканирования его внутренней сути, без критики, без анализа? Может быть, это случилось в том момент, когда мы стояли в одном кругу вокруг костра? Или в тот момент, когда отведали вкуснейшей сурицы из щедрой братины, красивой и резной, передавая ее по кругу? Так и есть. Ну так какой урок я вынесу из всего этого? Что участие в религиозном обряде еще не делает людей побратимами? Само собой, я прекрасно знала это и раньше. Когда это вера мешала воевать друг с другом, обманывать и предавать, строить козни или просто распиздяйничать как братьям-христианам, братьям-мусульманам, так и братьям-язычникам до недавнего времени? Что же делать теперь, чтобы не сбоила моя система? Не раскрываться полностью на обрядах, если вдруг будут еще когда таковые? Тогда участие в них будет некоторым лицемерием и потеряет смысл. Ну, значит, не учавствовать в обрядах, если приглашают, но среди приглашенных есть неприятные мне люди. Это значит вообще исключить всякие контакты с людьми, кроме коллег и родных. Что, впрочем, уже давным-давно произошло. Но если вдруг когда-нибудь ситуация изменится, отныне я буду выбирать лицемерие. Небольшое, совсем чуть-чуть.
Ведь "Объединение возможно не по вере, а только по крови" (с), как сказал старый мудрый Александр Юрьевич.

@темы: "Карма", "Родноверие"

---

Не ре-монт, а от-делка.

Отлично отдохнула на выходных. Извела почти мешок штукатурки на дверной и оконные откосы. Перед этим устанавливала уголки-обрамление по уровню. В руках теперь слабость и дрожь с непривычки. И в плечах приятная ломота. Вот завершу отделочные работы и накачаю мышцы, буду как бой-баба.
Мажу и думаю: это не правильно, что люди любые отделачные работы, даже проводимые с новья, называют французским словом ремонт. Оно же в переводе на русский означает пере-сборка. То есть, подразумеватеся, что что-то разобрали, а потом опять собрали. Вот ремонт автомобиля - это подходящее по смыслу понятие (детали вынули-детали поставили). Но не бывает пересборки дома. Дом можно по-строить, раз-украсить.
Да где же Женька с авансом? Когда я говорила, что мне не к спеху, я же не думала, что это затянется на месяц. И телефон у него теперь отключен. Не может же он так просто пропасть с авансом? И как теперь верить людям?

---

Осколки Великого Шелкового Пути.

Не знаю уж всвязи с чем мне в голову затесались размышления про узбеков, может оттого, что часто вижу их на стройке возле дома. Но вот мажу я стены грунтовкой и думаю, а отчего же некоторые народы имеют свою науку, свои философские школы, сложившуюся архитектуру. А некоторые все больше способны торговать, или к нехитрым земляным работам, а всю имющюуся у них государственность им насильно прививала молодая, но не по годам мудрая Советская власть. Ушла Советская власть (прогнали), и народы снова стали скатываться в феодализм. Промышленность у себя ликвидировали за ненадобностью (Бакинский завод ЭВМ срыт до снования), и потеряв рабочие места, ринулись оголодавшей стаей на Русь. А на Руси очень просто: взял на загородной оптовой базе по оптовым ценам фрукты и овощи, и продал с наценкой в жилом районе, лишь бы место найти побойчее. И чего это русским самим такое в голову не приходит? Подходи народ, свой огород, дыни Чарджоусские, прямо с базы "Петушок" (есть такая в Пензе).
Великий Шелковый путь давно не существует. Но какой же он действительно был великий! Ведь под его влиянием не просто сформировывались государства, культура, торговые связи. На этой плодородной ниве зарождались целые народы. Ожерелье от Китая, через три моря и к океану. Нить будто бы выдернута, но камни-народы, рожденные в этом ожерелье остались. На большой торговой тропе они зародились, на ней росли и крепли, кормили свои семьи, обучали жить на торговой тропе своих потомков, оставляли им заветы, сочинялись сказки. Это как например с собаками: охотничий щенок, пусть даже живущий в городской квартире, уже делает стойку. Потому что в генах так записано, потому что от самого первопредка все его сородичи при рождении умеют выслеживать дичь. А пудели не умеют. Зато пудели умеют пасти овец, и не теряют его, хоть и живут теперь в дамских комнатах. Так и люди. У каждого народа своя миссия: есть народы-покорители космоса, есть народы - хранители древних знаний. Есть народности - охотники-звероловы, есть наемные вояки. Даже разбойничьи есть горные народности. И вот торговые. Порождение великого Шелкового Пути. Путь исчез, а они остались.

@темы: открытия

---

Отдельно о поляне с Чурами.

Устав от многолюдности лагеря во время купальского похода, я потянула Андрея в тенистую прохладу леса. К слову, это и походом то нельзя было назвать, так как пришли мы не "ходом", а на колесах. Нас привезли и увезли. Очень удобно.
Ну так вот, а Вадим гвоворил, что до нашего капища с того места, где второй год проводим Купалу, просто рукой подать напрямик через лет. Вот мы и пошли проверить. Шли по основной просеке и проверяли все боковые тропинки. И вот на одном из побочных съездом, завернув за крутой поворот, мы просто рты раскрыли от удивления. Мы набрели на хорошо обжитую и поляну с плотно вытоптанной землей. Вкопаны столы, лавочки, натянуты веревки для тента. Шаг за шаком все больше чудес. И небольшая сараюшка для дров, и мостки в воду. И бааанька! Примостилась на крутом спуске, маленькая такая. Но самое основное, что сразу бросилось в глаза и повергло в состояние приятного шока - это высокие идолы, вырезаные из цельных стволов. Три больших, почти трезметровых, и один невысокий, но толстый. Все рубленное топором, гротескное, колоритное такое. В больших чурах угадывалась персона божества. Вот с мечом, и с серьгой в ухе. Видимо, Перун. Вот бородатый, наверное, Род. Вот женский персонаж. Имеются сиськи и хвост, то ли в чешуе, то ли в перьях. Либо это птица Гамаюн, либо русалка. А низкий (мне по грудь), перевернутый вверх ногами пень, сильно смахивает на лешего. Корневище вместо носа, дыры от старых сучков вместо глаз, минимум обработки. Как назло, с собой ни телефонов, ни фотоаппаратов. Как будто лес дразнит, показывая диковинку, раскрывая одно из своих чудес, но не давая забрать его с собой. Решили всем подряд в лагере не рассказывать, что нашли. А не то набегутся, все кому не лень, и потом хозяевам поляны придется искать другое место. Еле дождались окончания сборов, чтобы оказаться в машине Вадима и поделиться хотя бы с ним.
Потом допрашивали Славу в лавке, ведь он в своем лесу каждую кочку знает, а про это чудо, практически у нас под боком не рассказывал. Тоже скрытничает? Нет, говорит, по эту поляну знает давно, и про баньку, и про мостки, только чуров там не стояло, по крайней мере в прошлом году их не было.
И действительно. Через неделю вернулись туда, захватив с собой Кирилла. Так и есть, срезы то совсем свежие, по весне поставлены. Кирилл, как опытный следопыт, много чего еще определил. Например, что это не какое то поределенное течение, не конкретная субкультура, и уж тем более не община (общинами у нас и не пахнет). Перуна с серьгой мог изобразить только человек, вдохновленный одичавшим поздним язычеством, почитав популярную беллетристику или поверхностные статьи в интернете. Опять же, русалка с сиськами... Не нашел Кирилл и места для подношений, как и следов от них. Все это говорит, что чуры были поставлены молодежью, младшими потомками тех, кто основывал эту поляну для отдыха в лесу. Поставлены по наитию, не осознавая еще зачем и для чего, как бы для красоты, будто ради забавы, наполовину играя. Также, как и Слава когда-то, десятилетним мальчишкой, вырезал из столбика и поставил с другом небольшого чура, как в мультике про Ратибора, будто бы просто так. По наитию. Чтобы потом, лет через тридцать, привести нас на то место и похвалиться слегка. Древние боги пробуждаются от долгого сна Сварожьей ночи. Их голоса шечут в наших душах, смущая, волнуя. Мы тянемся к ним, как потерянные сироты, вдруг узревшие кровного родителя. И найдя, от радости, стремимся запечатлеть эту встречу, закрепить якорьком в яви, рассказать миру тем самым, что "Аз Боги Ведаю".
А банька там что надо, я внутрь заглядывала. Настоящая печка, с камнями, есть полок, в ведре вода стоит... В сторонке валяются измочаленные веники. Мы с Андреем сошлись на том, что строил там все человек с художественным вкусом, так искусно выполнена подпорная стенка на склоне, а над входом прибита резная запчасть от наличника. А Кирилл еще долго стоял на мостках над водой и задумчиво глядел вдаль, вслед убегающей речке. Так хорошо, что уходить не хотелось. На "голове" у лешего я оставила россыпи изломанного печенья.

@темы: открытия

---

Вот и отдохнула.

Вот и отпуску конец. Завтра на работу. Хоть выспалась! Ну, мне полается еще неделя, но Андрей уже не может без меня, зовет выходить. Там еще одну шестнадцатиэтажку прислали, хоть почитать задание. Да и просто, горяченького наварю ему в мультиварке, чтобы совсем кишки не свернулись от сухомятки.
Да я и сама уже хочу на работу. Тянет. Мечтаю, как выйду в белом сарафане, купленном в Сргуте, каких здесь нет и меня в нем еще никто на работе не видел. Работать не хочу, но выйти тянет. Вообще такое длительное безделье не для таких рабочих лошадок, как я. Планировала шпаклевать стены, так мой мастер так и не пришел пока равнять мне потолки. То у него один напарник, то другой. Оба мне резко не понравились, и, положа руку на сердце, никого их тех напарников я бы не хотела бы пускать в дом. Ни этого странного Диму, ни чудаковатого Шамана, старого знакомца. Самому то Женьке я доверяю. Вот теперь у него третий, и наконец все страстается, на следующей неделе обещал сделать мне потолок. Ну, ладно, значит так оно и должно быть. По выходным буду шпаклевать. Программу минимум на отпуск я выполнила. Купалу справила, костры пожгла, по лесам нагулялась, шашлыка наелась, в Лавку сходила и купила там редкие книги. Выспалась! Наразводила Симов до отвращения. В квартире установили ванну, временную, на два деревянных поддона, купила новый смеситель (что давно пора было сделать).
Проходила стены грунтовкой, потолки бетонконтактом и пела, горло драла в свое удовольствие, пока никто не слышит. Весь репертуар Мельници под аккомпанемент дрели за стеной.
Люблю бывать одна в своей "коробочке". Пусть серые стены еще неуютные, с них сыпетсы бетонная пыль. Я раньше опасалась, что меня тянет к одиночеству, и что это может потом негативно отразиться на моей судьбе. Я же не хочу под старость лет остаться в одиночестве. Однако уже долгое время постоянно мечтала оказаться одна. Теперь я поняла, в чем тут дело. Я стремилась не к одиночеству, а к временному уединению. Оно мне необходимо было как воздух, как пища. Мысли приходят в порядок, настраиваются на гармоничный лад. Работа и пение помогают этому. Потом в прочищенные мозги начинают приходить потрясающие открытия. И вот я уже мечтаю, чтобы под рукой оказался интернет, чтобы поделиться находками. Это чзначит что - к общению потянуло. Но потом, по возвращении домой (где я живу с мамой), все улетучивается, даже дословно продуманный текст для записи забывается. По кнопочками тоже не стоит долбить долго, ее это радражает. Вот сейчас она молча терпит. Но потом скажет. В общем, находясь с уединении, я настраиваюсь на свои собственные биоритмы жизни. А когда я рядом с каким нибудь человеком, я начинаю подстаиваться под этого человека. Если мне с ним необходимо общаться. Если мне эти ритмы подходят, вот как с Андреем, то мне комфортно. Если нет, то требуется уединение, чтобы прийти в себя, иначе кирдык, психоз и помрачение.

---

Купало на носу

Купало на носу, а я не готовлюсь. Платье не доставала, слова не учу, меню не продумываю. Все что мне хочется, это прийти и лечь в палатке, и дремать под жалобные песни голодных комаров, просящихся внутрь. И чтобы не начинала болеть голова каждый день к вечеру, или даже сразу с утра, как сейчас. Устала.
Так нельзя. Это сигнал сильного загрязнения. Оно уже начинает выливаться в физические болячки. Срочно на костер меня. На той неделе на шашлыках мне хотелось чуть ли не с головой в него нырнуть. Тут одной купальской ночью не обойись, тут неделю надо жить в лесах, а то и месяц.
Дотянуть бы до выходных...

---

Малефисента

Вчера сводила дочку на "Малефисенту". Ну что, концовка неожиданная, и наводит на печальные размышления. Все красиво, Анжелина восхитительна, как роза в дорогой обертке. В остатке неприятное послевкусие. Как и после мультика про мистера Пибоди. В том мульте по сюжету собака воспитала мальчика. Это была особенная собака мужского пола, она отказывалась нюхать под хвостом у других собак противоположного пола. Пес вел зажиточную жизнь и был уважаемым и успешным, но мальчика все равно дразнили в школе. "Раз твой отец пес, значит и ты пес!" - говорила одна особенно агрессивная и противная девочка, она унижала мальчика и подставляла, выставляя в неприглядном свете. Причем, упор делался не на том, какой на самом деле хороший необычный пес, а как ужасны люди, которые с этим не согласны. Особенно отвратительна была в том мультике тетка, которая считала, что ребенок должен воспитываться в нормальной семье, а не у одинокого пса. В конце самые злостные поплатились, а незлостные раскаялись и стали хором заявлять : "и я тоже Пес, и я Пес, и я!" Заменить пес на гей, и получится еще одна история, нарушающая закон РФ о запрете гей-пропаганды для несовершеннолетних. А еще в том мульте ( с возрастным цензом от +0 ) неоднократно проскальзывал юмор ниже пояса, с намеком на какашки и пуки, что с самого начала ввело в недоумение даже дочку, уж на что у нее невзыскательный вкусы.
С Малефисентой все сработано тоньше. История предательства возлюбленного юной феи предупреждает девочек не быть такой доверчивой. Сразу такой сигнал: осторожно, мальчики способны на предательство, они эгоистичны и себялюбивы, подлые притвощики. Все бабы, как Малефисента, сущие ангелы. Но если отбирают крылья, приходится летать на метле. У нее, бедняжки, и метлы то не было. Принц вообще тюфяк тюфяком, пол-сказки провел в отключке. Его, как комнатного котика, подтащили к потенциальной невесте, но он оказался ни на что не способен, то ему неудобно, то он боится. Поцелуй с таким подходом, само собой, не сработал. "Ведь истинной любви не существует, а значит мое проклятие не снять", - талантливо демонстрирует затаенную горечь в голосе божественно прекрасная Анжелина и нежно целует в лобик спящую девочку, к которой уже успела привязаться. И вот тут сработало. И суток не продлился "вечный мертвый сон". Истинной оказалась не любовь сосунка-принца, не родительская, а любовь посторонней тетеньки, бывшей подружки отца, которую он когда-то жестоко кинул, едва представился шанс внедриться в королевскую семью. Ее крылья в уплату за его корону. Еще отрезал отвратительным способом, я такой цепной пилой яблоньки подпиливаю, очень удобно, в лесу еще такая пила незаменима. Также меня неприятно удивило вот еще что. Вот произошла эпичная битва главного злодея, короля и отца принцессы, который в обществе считался хорошим, и самой Малефисенты, несчастной жертвы, но имеющей дурную репутацию кровожадной ведьмы, и регулярно подтверждающей таковую избиением нападающих на нее мужиков в латах. Небритых вояк она громит смачно, со вкусом, разбрасывает во все стороны, как в китайском боевике, не скупится на переломы и черепно-мозговые. Хотя могла бы просто всех усыпить волшебством или отравить болотными газами, это был бы чисто женский поступок. Но это же Голливуд. Как же без экшена? Ну так вот, положив всех своих солдат, бывший дружок, а ныне король сам берется за убийство невиновной Малефисенты, и чуть было не побеждает благодаря арсеналу коварных приемов. Но это же Голливуд. У главной героини должна остаться непогрешимая репутация. Прием предсказуем, и подонок срывается с высоты и разбивается сам. Ну, почти. Малефисента просто не стала его удерживать и сбросила с себя, а сама осталась на крыльях (которые ей в конце вернула принцесса, и которые приросли). И вот она чиста. Он же сам упал, и вообще был неправ с самого начала. А неприятно удивляет, с какой легкостью принцесса пошла жить к чужое тетеньке на волшебные болота, хоть и давно знакомой. Удивляет, что авторы сценария даже обошли стороной момент морального выбора. Малефисента убила ее отца. Пусть он был подонком по отношению к посторонней женщине, но он был ее отцом, любящим, заботливым даже (маму убрали по ходу действия со сцены как лишний персонаж). Для своих подданых он был уважаемым монархом, ведь он отвечал чаяниям своего народа, который мечтал изгнать всю нечисть с болот, над которым властвовала Малефисента. Ладно, я бы поняла, если бы принцесса подумала и все таки простила смерть отца Малефисенте, которая ее любит и заботилась о ней все 16 лет. Но нет же, этот момент просто обошли вниманием. И, я считаю, не случайно. Голливуд внушает в неокрепшие умы, что кровные узы не являются такой уж прям ценностью, над которой стоит задумываться.
А еще у меня сегодня опять изжога после вчерашних попкорна и суши. Но это не значит, что я не поведу впредь на очередной "шедевр" от студии Дисней своего ребенка. От мира не защитить ни за какими стенами, ни за каменными, ни за терновыми, о чем и сказка. Вот если бы принцесса с детства знала, как управлять прялкой, то не поранилась бы так бездарно. (По моему в оригинале было все таки веретено? Или это тонкости перевода?). В жизни бОльшую пользу принесет не умение избегать трудностей и прятаться от проблем, а умение решать их, справляться с препятствиями. По дороге в сан.узел объясняла ей, в чем смысл исходной, канонической сказки про спящую красавицу - в том, то любовь становится истинной между мужчиной и женщиной, когда она преодолевает все преграды, крепнет, и ведет к рождению детей (не спроста все сказки оканчиваются свадьбой). Для взрослых это намек на то, как пробудить в девице ее спящие женские инстинкты, где поцелуй - метафора, обозначающая соитие. Вот это конечно пока не рассказываю, рановато. Хотя я в ее возрасте уже и такие вещи понимала.
-Да ладно, у них постоянно все по другому, им же надо сделать как-нибудь по новому, чтобы интересней было, - это дочь мне про Голливуд объясняет. Моим словам, тоже, вроде бы внимает. Кто разберет, что там у них в головенках творится? Для нас подмена понятий свалилась как снег на голову в 90-е годы, стала откровением, кто-то из моего поколения и до сих пор с этим не справился, не выработал иммунитета, не сумел расставить приоритеты в жизни, поломаные судьбы, одинокие сердца. Наши дети живут сразу в одной и той же реальности с искаженным информационным полем. Имеют ли они врожденный иммунитет? А если нет, смогут ли его выработать, не зная альтернативы? Все что я могу сделать для нее, это научить думать своей головой.

---

От нечего делать

Вот, сижу на работе, делать нечего, вот и пишу. Обычно я и обращаюсь к дневнику, когда мне больше нечем заняться, а не тогда, когда есть действительно что-то стоящее записи. Когда накатывает волна размышлений или эмоций, обычно совсем не до того. Вот как вчера. Прогрунтовала все стены, и между делом наслаждалась тишиной и одиночеством, и возможностью отпустить мысли побродить, как усталых коней попастись. Много интересных догадок приходит во время неспешного труда, который к тому же, в удовольствие. Не бросать же все и кидаться к компу. Тем более, что и компа-то под рукой нет, разве что подобие ворда в планшете. Мне нравится находиться в одиночестве, я отдыхаю, я наслаждаюсь. Находясь хотя бы несколько часов в одиночестве, я постепенно прихожу в такое состояние умиротворения, гармонии и душевного равновесия, от которого хожу с загадочной улыбкой Моны Лизы на лице, и с полным ощущением самодостаточности в душЕ. Вот этого то я и боюсь. Я боюсь остаться на старости лет в одиночестве, именно потому что я уже мечтаю об этом. Представляю, как будет здорово самой планировать свой день. Как здорово ходить и петь, и не бояться, что кто-то услышит и скривится от фальшивой ноты. Всю Мельницу перепела, вот наоралась всласть, даже в горле запершило.
По моему, все-таки, это называется как-то по другому. Возможно, самостоятельность. Которую предполагается обретать с 16-ти лет девицам, и с 21-го юношам. Срубили молодым избу, как бывало предыдущие несколько тысяч лет, отселили молодых, и живите как хотите. Маму, конечно, надо слушаться. И в 34 года тоже, а не только до 16-ти. Только природа что-то напутала. Создала людей социальными, и в то же время наделила нас, людей, индивидуализмом. Как же, вот интересно, муравьи решают эту проблему? У них один всеобщий разум на весь муравейник? Или у каждого в лабиринтах свой отнорочек, где можно спокойно отсидеться и подумать о своем, о муравьином?
А что касается меня, так становится ясно, что от кармы-то не уйдешь. Не дожила я с мамой положенного для детства срока, отправилась в деревню наслаждаться самостоятельностью с 12-ти лет, с бабой и дедом. А вот теперь недостающие пять лет дожила, как я надеюсь.

---

Благословенное место

В воскресенье я наконец-то собралась и доехала до Лавки Странника. Мне повезло - Елена была на месте. Странный это был день. Знаковый. Каждое событие - неверояное стечение обстоятельств. Меня выбило из привычного круга и я наконец смогла посмотреть на мое теперешнее положение со стороны, трезво, спокойно. А то уже круглосуточно глаза были на мокром месте, так нельзя. Я пришла к ней облегчить душу, и она помогла мне, добрая женщина, пожалела меня. Дала мудрые советы, которые я никогда не смогу выполнить, хотя понимаю насколько она права. Первые полтора часа я просто не давала ей и слово вставть, хотя видела, что у нее есть в запасе намного более интересные истории. И точно. В одну из пауз она так буднично сообщает: А я в Индии была. - Да ты что??!!!. - Ну да, жила там целый месяц. - Обалдеть!
И вот наслушалась я удивительных историй о том, какие там творятся чудеса в святых ашрамах, как живут простой человеческой жизнью на земле живые воплощения богов, исцеляют больных, направляют на истинный путь заблудших, материализуют из воздуха предметы для тех, кому непременно надо узреть волшебство, чтобы воодушевиться. И стала я сама такая вся просветленная и одухотворенная! То и дело я повторяла Елене, что развязка близко, что этот клубок моих проблем неминуемо должен распутаться, причем именно к новолетию. Ну и вот, одной проблемой меньше стало сразу в Лавке. Пришел Женька из Водолея, оказалось, что он теперь живет в Пензе и работает отделочником. Теперь мне не надо думать, кого нанимать равнять потолки. А если хорошо себя покажет, то я доверю ему и все остальное. И доброму человечку дам заработать, и сама буду спокойно доверять ключи чужому человеку.
Женька был с товарищем, они направлялись на праздник окрошки встречаться еще с одним нашим товарищем по походам, который обычно занимается организацией Купальских праздников. Вот его-то мне и надо. И я дошла в кампании двух парней до фонтана, попутно обсуждая высокие материи, принципы сыроедения и купольного строительства. По дороге обнаружила, что забыла у Елены шляпу. Договорилась насчет Купалы и снова той же дорогой назад. А потом снова по тому же пути, вниз, до рынка. И там мне навстречу попались Рома с Анной Викторовной и с Алисой. Дочка так мне обрадовалась, мы целовались обнимались, как будто неделю не виделись. Ладно, некогда, потом допишу.

---

Я больше не уборщица

Ну вот, в последний раз я пришла прибраться на работе. Последняя неделя в этом офисе. Пользуясь случаем, посижу в интернете, пока он есть. В "новом, светлом и удобном" офисе не проведены пока сети, и когда они будут проведены, зная распиздяйство нашего нынешнего исполнительного директора, сказать очень и очень затруднительно. Работа встанет. А работа построена на непрерывной переписке и междугородних переговорах. Этот старый офис был очень хорошим, удобным, с эелектрической печкой. Я когда-то пекла в ней пирожки и угощала коллег. Как я стала уборщицей - да все из-за той же неогранизованности. Когда через месяц уже по полу катались комья грязи, а в туалет было страшно зайти, я стала прибираться чисто для себя, чтобы просто не работать в свинарнике. Ну и потом предложила Алексею попросить у Каримова оплачивать мой труд, выручила Лешку, так сказать, иначе ему пришлось бы думать о том, как искать постороннего человека, доверять кому-то другому ключи, да еще за столь смехотворные деньги.
Мы с Андреем из тех людей, что живут на работе. Здесь у меня было свое маленькое хозяйство: кастрюля, сковородка, полотенца, стаканы, кружки, свои чайники и фильтр для воды. Купили свой обогреватель. Андрей приносил сюда свой шуруповерт и собственноручно доводил местные шкафы до ума, прикручивал на них полки, дверцы, переставлял мебель,как нам удобно. Мы с ним приклеивали тут отвалившиеся плитки и каменную облицовку, вкручивали лампочки. Мы из тех людей, кому больше всех надо. Я развела тут цветы: у меня на двух подоконниках фикус, деревце авокадо, тамаринд, финиковая пальма, всяких травянистых без счету. Не будет на новом месте у меня подоконников. Алексей решил что наш отдел, в количестве пять человек сядет в кабинете без окна. Там вокруг одни стеклянные перегородки и нет ни одной форточки, которую можно было бы открыть. Цитируя генерального :" архитекторы - голубая кровь, творческие люди, им нужно большое светлое помещение, а не этот мрачный офис". Это было сказано при всех. Наш старый слегка темноват, но на новом месте нас пытаются посадить с 20-ти квадратов на 18, без окна, в стеклянном аквариуме у входа. Будет холодно зимой, жарко летом, и темень и духота круглый год. Это ужасно. Первые дни я переживала. Это выглядит очень подозрительно. Но потом выяснило, что офис Лешка снимает у своих давних знакомых, через которых он еще мутил с компьютерами, и все встало на свои места. Андрей, между прочим, круче бабы Ванги, сразу сказал, что тут его корешки замешаны, не иначе. И вместо ощущения обиды, разочарования, ощущения, что тебя измазали в дерьме, пришел боевой задор, чистая бойцовская злость и справедливый похуизм. Он просто еще не понимает, как ему трудно придется ,что весь быт был налажен и держался только на нас с Андреем, плюс еще Ирина с Наташей поддерживали, добавляли уюта и присутствие женской руки. И этой поддержки больше не будет. И молчать никто не будет. Не станет глотать обиду и прогибатьс. А уж если обиженные старожилы побегут, тут от Каримова прилетит такой нагоняй, что лучше сразу закапаваться.
А мы посмотрим. Уволиться мы всегда успеем. Зачем же лишаться неплохого источника дохода из-за одного мудака. Посмотрим, кто теперь будет налаживать интернет, посмотрим, кто будет следить за наличием мыла и бумаги в туалете, как будет решаться вопрос с уборкой снега и как полетят пробки с первыми морозами (в старой библиотеке, собранной из железобетонных панелей, толщиной 25 см, без утеплителя, будет не жарко, мягко говоря.)
Андрей, с его железной, ни разу не подводившей его интуицией, метко назвал всю эту историю Закатом Империи и сроку дал до нового года. У меня нет причин ему не верить.
Одно только радует. Я собиралась отказываться от уборки на новом месте, но Леша меня опередил и сказал, что там будет своя убощица. Вот и замечательно. Мне уже так надоело разгребать за всеми говно и не получать за это никакой благодарности. Я тут травила тараконов и мышей, и убирала их трупики, в то время как лешина мама, его брат и сам Леша поставили каждый под своим столом по коробке и складировали туда яблочные огрызки. И после всего этого мне его мама предъявляла претензии, что развела здесь мышей и тараконов и вообще антисантарию. Откуда корни столь беспричинной ненависти ко мне я могу только догадываться. Все, кто когда либо общался с моим бывшим мужем, начинают испытывать ко мне ненависть, заранее, даже не зная меня как человека. Включая Анну Викторовну, потенциальную Алискину мачеху. Что уж говорить, если родная дочь возвращается от папы и начинает предъявлять мне обвинения, что я плохо ее одеваю, потому что носочки ее и трусики должны быть белые, а не цветные и черные. Одень ка попробуй, когда алименты не приходят уже полгода как, постирай без машинки, вручную эти белые носочки.

---

Переезжаем

Ну что же, все обошлось, грозы не случилось. Нам нарисовали самые радужные перспективы: наш филиал расширяется и переезжает в новый офис, больше, лучше, светлее. С кем-то, конечно, придется расстаться. (и на этих словах я увидела как в кабинете сгущается сумрак из темных мыслей со всех сторон). Неужели, все-таки с Афанасьичем? Давно пора, да некем заменить. Всем обещали займы на квартиру или машину - только пишите заявления. Всех обещают отправлять на выставки или курсы повышения квалификации. Архитекторов аж в Лондон заслать обещали, то есть нас с Андреем. Конструкторы сразу поверили и уже заранее начали завидоваь: "везет же вам". Наивные люди. Заявление-то написать можно, пусть его рассматривают. Все эти радужные перспективы и обещания означают только одно - работы будет завались, так что носу не поднимешь, и некогда будет на обед сходить, не то что по выставкам разъезжать. И, чувствую, скоро призовут. Андрею снятся поезда, а меня снова волнует и томит их шум и гудки, и запах креазота, что доносятся со стороны железной дороги.

---

Почти по Гоголю

В конторе нашей воцарилось нервное ожидание. САМ едет. Генеральный. Вчера вечером прилетел, и вот с утра все ждут. Кто-то со страхом (особенно начальникам есть чего боятся). У электриков то и дело раздаются нервные громкие смешки над тупыми шутками. Афанасьич курит на крыльце, загадочно устремивши глаза вдаль. Из отпуска пришла Татьяна Ивановна. Я сама третий день прихожу на полчаса раньше. Но вовсе не поэтому. У Алиски тесты в школе в первую смену, ей на урок аж к восьми. Вот и приходится вставать раньше нее, чтобы собрать по человечески. А так, наш Хан Ордынский человек совсем не страшный, и даже добрый, если видит рвение к работе. Ни разу не слышала, чтобы он повысил голос, даже странно становится, когда Алексей или Дениска рассказывают, как он на них орал. Это нужно сильно постараться, чтобы его разозлить. Дениска постарался. Ему позвонили насчет леваков, которые проворачивал Афанасьич. А Дениска ступил и передал трубку генеральному. А тот узнал голос, так как левачила его бывшая сотрудница. Это было в Сургуте. Теперь провинившиеся нервно ждут расплаты. А нам с Андрюхой остается только запасаться поп-корном.

---

А сегодня тот же гороскоп на местном канале посоветовал мне провести этот день в одиночестве, и снова не ошибся. Я с удовольствием умотала из дома гулять. Сначала убралась на работе. Ух там и насвинячили за три рабочих дня, как будто старались задать мне работы на неделю вперед. Потом отправилась в Красные Холмы за пиджачком. После очень долгих блужданий купила целых два, и еще туфли, чтобы носить с юбкой, а на кофточку меня уже жаба задушила. Все деньги, которые мне подарила баба Вера, я чуть не промотала на шмотки. Совсем себя не узнаю. Я всю жизнь на себе экономила, запрещая сбе даже думать, что мне может понадобится больше одной пары обуви на сезон, больше одной вещи одного типа. А теперь у меня целых два новых пиджака, а со старыми - целых четыре. Когда такое было? В замужестве я точно не могла себе такого позволить.
А до Лавки странника я так и не дошла. Не по пути. Хотя так хочу туда попасть. Очень часто вспоминаю Елену. Родная душа. Я ей восхищаюсь. Так хочется в ее возрасте также чудесно выглядеть, иметь столько же мудрости и жизненного опыта, прозорливости и умения обходиться с людьми.
А с утра на остановке ко мне привязалась старушка. "Женщина", - говорит, "мне нужна улица Клары Цеткин, я заблудилась". Странный вопрос, тут кругом эта улица. "Садитесь на любой", - говорю. У нас конечная, все едут по этой улице. "У меня сестра больная, я к ней еду..." Ну вот, теперь видно, что бабуля хочет пообщаться. Я юркнула в подъехавший шестнадцатый на переднее сиденье. Водитель был недоволен. Я, говорит, буду курить, вам лучше подождать на остановке. Я честно отвечаю, что прячуть от бабушки, которая хочет рассказать мне про свою сестру. И тут старушка подходит к нам и говорит: "Водитель, мне нужно дом 67 квартира 63 (цифры неточны), довезете?". Водитель ей ответил, что ей нужно вон на ту маршрутку, и махнул на подъехавший 55-й. Охохонюшки. Вселенная посылала мне сегодня шанс улучшить свою карму. Для этого надо было бросить все планы и таскать за руку заблудившуюся чужую бабку, отвести ее домой, вручить родственникам. Но я отказалась от этого шанса. Это не мой урок. Не моя карма. Как то же обходились раньше без меня и эта бабка, и ее родственники. Может она не первый раз уходит блуждать из дому. Потом, спустя несколько остановок, проезжая мимо ЖБИ я снова увидела ее, растерянную, пристающую к какой-то девушке. Весна, у людей осбострение. Хорошо что я эльф, как сказал кто-то на башорге.
Только одного боюсь я в старости - не болезней, не немощей, не морщин. Боюсь вот такого помутнения рассудка, это самое худшее что может случиться. Причем худо не самому больному, а всем его окружающим родным, вынужденным мучится и возиться со стариком.
Рассказала маме . Она тоже встречала эту бабку в прошлом году, та все также искала улицу Клары Цеткин, разъезжая в маршрутках, приставая к людям с расспросами. Ее высадили в нужном месте. Так они озоруют, развлекаются, старички, все ради общения. Покаталась, с людьми поговорила. Не дайте боги мне такой судьбы.
Что-то у меня посты пошли мрачные. Но я стараюсь изо всех сил радоватсья весне. Почти получается. Завтра поедем с мамой на кладбище. Представляю, что там после весны творится, все разрыто разворочено после бабы Надиных похорон. Придется потрудиться, разровнять холмик, натаскать с поля земли - если опять одну глину выворотили наверх, в которой ничего не растет. Мама приготовила лилии под посадку. Вобщем, вот так вот. Где же взять не мрачных тем, не кладбищенских. А, после я должна купить лук-севок, потом все-таки постараюсь дойти до Лавки странника. А вечером буду ждать дочку. Наверное, они уже едут назад из Питера. Потому что в понедельник ей в школу, а мне на работу.

---

Посадили вчера картошку в деревне. Попробуй заикнись, что планировала провести этот день как-то по другому. Есть такое слово - НАДО. Сколько нас подкармливают картошкой деревенские родственники, святое дело хотя бы посадить и выкопать. С утра выехали, вечером вернулись. Гороскоп по местному каналу не обманул, вчерашний день был очень насыщенным на события и новости. Все узнала про тех, кого еще помню: соседка по прозвищу Любка-Дура родила третьего ребенка, сын учительницы истории сидит в тюрьме за грабеж, а сын уважаемых торговцев, мой ровесник, полный дегенерат и отморозок (который однажды на моих глазах сломал шею котенку, привлекался к суду за нанесене увечий человеку, да родители отмазали, там была целая банда, и его бедненького сбили с пути) так вот единственный наследник клана лежит без сознания весь в трубках. То ли разбился по пьяни, то ли передоз наркоты, то ли все вместе, я не поняла. Да уж... Перед отъездом навестили крестную, мамину двоюродную сестру. Она уже полгода прикована к постели после удара. Если в областной не поставили на ноги, это все, это лучше бы сразу помереть. Потом еще ее отправляли в районную, а потом выписали домой. Я уже видела ее в областной больнице, и это было печальное зрелище. Но я все равно была не готова, потому что теперь зрелище было просто ужасающее. В районе трахеи у нее до сих пор дырка, через которую вливают жидкую еду. Через рот она не позволяет влить и ложечку воды - сжимает губы. В нос по прежнему вставлены трубки. На тумбочке какой-то бурбулятор. Мама расплакалась и они еще долго с бабой Надей (ее старой теткой, ухаживающей за своей дочерью) рыдали обнявшись в другой комнате. Это страшно вдвойне видеть, как когда-то цветущая женщина превратилась в овощ. Она лежала как эмбрион, с непомерно большой облысевшей головой. На лбу большая шишка - это след от операций. Врачи откачивали жидкость из мозга два раза, но вразумительно объяснить не могут даже что с ней происходит. Сильно подскочило давление, было кровоизлияние в мозг - и вот нет человека, а есть существо. Глаза навыкате бессмысленно блуждают. Она смотрела на нас, шамкала беззубым ртом, сипела и хрипела, если в трубке застревала жидкость, но был ли проблеск разума во взгляде? Меньше чем у новорожденного. Страшно видеть не страдания - к этому я привыкла с бабкой, которая до конца осознавала, что с ней происходит. Страшно видеть такое превращение. Я вспоминаю, какая она была. Властная, горделивая, с гонором. Королёвы были вторые по значимости на селе после семьи директора. Брали в колхозе все, что им было нужно, не считая за воровство- брали свое по праву, за счет чего и скотины полный двор, и дочери упакованы лучше всех. Дом - полная чаша. Ни дня без гостей, застолий, гульбы с песнями и самогоном. Но и работали как черти, до изнеможения, и отдыхали на широкую ногу. Давление зашкаливало. Выпьет таблеточку, или коньячку (так называют в деревне паленый коньячный спирт, который теперь пьют вместо самогона), и гоже. Несмотря на такое несчастье, моя тетя, мамина сестра до сих пор держит на нее обиду. Тетя работала складчицей. Это Королёвы подсуетились устроить "свою". Хватали со склада и ртом и жопой. Все сельчане их ненавидели, боялись и завидовали им. Но при случае, зная деревенских, каждый вел бы себя также, если бы мог. И однажды, когда совсем уж хватанули лишнего, тетя однажды отказала и не дала со склада народное добро. Крестная прилетела к ней вся во гневе, кричала, чтобы мы помнили, кто мы есть, что мы на селе без них пропадем. Да, действительно, в первый трудный год Королёвы нас поддержали. Каждое лето мы жили у них, и первые две недели при переезде тоже, пока не вселились в новый старый дом. Но за столько времени мы расплатились сторицей за те мешки с картошкой, отработали как помощники на полях, отдарили подарками на праздники, мой дед всех снабдил железными коробами под зерно собственного изготовления. Тетя обиделась на такие слова, и они с тех пор не разговаривали. Еще я помню, как крестная , если с кем-то из ее недоброжелателей случалось несчастье, всегда говорила что ее бог любит , и за нее людей, делающих ей плохое, наказывает. Мол, так им и надо, нечего было про нее всякие сплетни распространять. Надо полагать, если это работает, то и в обратную сторону тоже. Аргамаково нехорошее, недоброе место, хотя Шаляпину (тому самому) там понравилось. Люди там тонут ни с того ни с сего, вешаются и стреляются, сходят с ума и спиваются. Это место, где все дурные помыслы, все проклятия, ненависть и зависть обретают силу и губят как жертву, так и наславшего порчу. Хорошо, что я оттуда вырвалась. Может быть, все оттого, что на перекрестке у въезда в село закопан "заложной покойник" - самоубийца, неотпетый в церкви. Да, это одна из множества мрачных легенд того места. Один барин привез с кавказа тело своего сына, погибшего на дуэли, хоронить на родину. Дуэлянты прираниваются к самоубийцам, к ним попы не ходят и на кладбище таким путь заказан, чтобы не оскверняли мать сыру землю. Барин выстроил часовню возле церкви и по легенде подвесил гроб с телом на цепях, на четырех столбах. При советской власти это безобразие прекратили, в часовне сделали склад баллонов с пропаном, а гроб, по слухам, прикопали там же, под полом часовни. Сама часовенка очень красивая, а церковь, говорят, была еще лучше, только ее разрушили, и почему то уже довольно поздно, в семидесятых, когда везде уже начали церкви восстанавливать и открывать. Все, участвующие в поломке, умерли не своей смертью. Последний дожил до двухтысячного и обмолвился как-то мужикам: вот, мол, всех господь наказал, а я вот живу. Ну и, то ли замерз по пьяни, то ли еще что. Мужики посчитали, что зря он господу о себе напомнил, лучше бы молчал. Но это уже совсем другая мрачная легенда.
А какая в Аргамакове чудесная красива природа, особо трогательная по весне!
По пути еще Пашка завез нас к себе в гости. Мы посмотрел наконец, как они живут, а он забрал свою Машу, чтобы ехать в деревню к ее родителям. Очень странная планировка. Окна на высоте 50 см от уровня пола. Учитывая, что это второй этаж - при открытых окнах по дому в трусах не походишь, тебя видно с улицы. И еще маленький ребенок может запросто выпасть. Лестницы узкие, лестничная площадка едва ли метр, скорее меньше. Комнатки маленькие, но при высоте потолков в три метра (а может и больше) вполне терпимо. В стенах выступают колонны и балки. В санузел ведет странный извилистый коридор. Как в этом сан.узле ванна то помещалась? Там и душевая стоит еле-еле впритык. Водопроводная труба заходит на потолок, так как над ними соседи живут в мансардном помещении. Вентиляции из кухни изначально не было, пришлось делать самим. Само собой, винят во всем архитектора, многозначитеьно поглядывя на меня. И по фиг, что трубами архитектор не занимается. Но в то же время, молодые рады дареному коню.
По приезде домой еще новость. Новые сосседи решили врезаться в нашу общую газовую трубу без разрешения. Вернее, они спросили разрешения и заплатили за это 25 тысяч только своей ближайшей соседке, которая сама когда то врезалась в нашу трубу. И платила за это деньги. Но соседи нам нашу долю не отдали, а отвезли ее прежней владелице дома, своей родственние. А теперь они ждали нас весь день, чтобы завербовать в свое войско и в порые праведного гнева требовать, не разрешать, скандалить и не пущать. Это же наша общая труба, мы все ее проводили, а кто-то будет в нее врезаться самовольно. Мы с мамой не вступаем в эти разборки. Они то между собой поскандаят, разберутся, а нас еще и крайними сделают. Денег нам все равно не видать так и так, лучше уж нервы не портить.

Читаю в дороге размышления Антонина Марка Аврелия, римского императора, жившего во втором веке нашей эры. Очень, очень интересное чтение. Пропать веков между нами, а как будто беседуешь с мудрым современником, настолько актуально на все времена все, что он пишет. Ведь природа человеческая нкогда не меняется. Очень любопытно, как он рассуждает о богах, о вере, о предках, о долге, благодарит учителей и сожалеет что не всем успел воздать почести при жизни. Не со всем я могу согласиться, например про то, что человеку не страшно потерять будущее, пожертвовать им, так как оно еще не наступило, но так даже интереснее, если доведется встретиться с ним на том свете - непременно поспорю о некоторых моментах. Нет, надо сначала дочитать, может не придется и спорить.

---

Успех и будущее

Когда-то в детстве, начитавший отечественной и зарубежной фантастики, я стала мечтать о том, что вот, хорошо бы в будущем изобрели такую машинку, которая снимала бы картинки, которые человек придумывает себе внутри головы. Это не чтение мыслей. Это визуализация образов. И чтобы машинка записывала это на какой-нибудь носитель, который можно было бы потом размножать, просматривать другим людям. Ну как кино, только без режиссеров, операторов и артистов. И не надо будет никаких декораций, затрат на зарплату массовке. Каждый сам себе и сценарист, и режиссер. Разумеется, не все обладают хорошими воображением и фантазией. Поэтому, в будущем будет составлен рейтинг лучших роликов, список интересных авторов-"воображал". Само-собой, в моих мечтах я, со своей буйной и неуемной фантазией, способной показать самой себе такие "мультики", от которых кидает то в жар, то в холод, от которых и смех и слезы, и щекочущий азарт со взрывами адреналина; в общем со своими "внутричерепными роликами" я видела себя если не в первой строке, то в десятке несомненно. Ну ладно, в сотке, если брать в мировом масштабе. Обычно, моторчик запускался, когда выключался свет и откладывалась на завтра недочитанная книга. Но мог включаться и при ходьбе, при поездке, желательно в одиночестве.
Как так вышло, что я перестала мечтать о будущем, хотя не перестала читать и "снимать кино" ? Сама себе и отвечаю. Это потому что научную фантастику, которая орентирует человека на движение вперед, к звездам, на моей полке все больше стало теснить фэнтези, неизменными спутниками которого являются эскапизм и рефлексия. (ой как много мудреных слов, пора с ними завязывать). Ну так вот. А потом настало будущее, появился компьютер и отпала надобность развлекать саму себя роликами. Этим теперь занимаются профессионалы игровой индустрии.
Я зарегистрировалась на Книге Фанфиков под именем Веланда Омани. Этот псевдоним я взяла безо всякого умысла, никакой ассоциации себя и персонажа, кроме, разве что, данмерской расы. И... вернее, один из персонажей моих фанфиков как раз и является моей "Мэри Сью", но зваться автору точно также как и персонаж слегка нелепо. Поэтому нужно было подыскать аналог из НПС, со звучным известным именем, которое у всех на слуху, совпадающий хотя бы по нескольким пунктам. Совпали раса, происхождение и положение в обществе, пол еще. Поместила от имени Веланды всю свою писанину по Морре, которую успела наваять с 2004-го года, включая стих. Получилось пять, если со стихом. Негусто, конечно.
И какая радость, с вечера уже 45 просмотров, на следующий день чуть более ста, и дальше стабильно просмотров около полтинника. Ну ладно, мне это надо и интересно, но неужели еще кому-то интересно тратить время на прочтение чужих измышлений и нездоровых фантазий? А, все понятно, это модераторы и кандидаты в беты, им же надо просматривать новинки на предмет отлова нарушителей. И тем не менее, очень, очень приятно. И сразу же хорошие оценки, сразу же добрые отзывы, помещают меня в сборники и избранные авторы. Ну прямо хочется пищать от счастья.
А будущее-то настает. И настанет оно таким, каким его ебе рисуешь в воображении. Это очень важное дело - мечтать о будущем. Если этого не делать, оно может и не наступить вовсе.

---

Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел...

Название: Сладкий рулет
Автор: Liomis
Категория: The Elder Scrolls V: Skyrim + Hearthfire
Рейтинг: R
Персонажи: Разбойники, некромант, животные Скайрима, караванщик, воин, фермеры, дети, Люсия.
Жанр: джен,
Предупреждения: кровь, насилие, убийства, нецензурная брань, снова кровь, сантименты, слезы, немного юмора, намек на странности движка.
От автора: Вообще то это сказка в лучших традициях. Сказка о том, как живет сам по себе Скайрим, своей жизнью, пока Довакину не до него. Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.
Статус: закончен.

Хейфнир Старый сидел у входа в свое владение – полуразрушенный форт нордской постройки. Он расположился, как обычно, на своем видавшем виды трехногом табурете, укрыв костлявые колени выцветшим пледом и прислонившись спиной к каменной кладке стены, и подслеповато щурился против солнца, поглядывая то на дорогу, а то на вечерние небеса. А в небесах творилось что-то совершенно невообразимое. Нет, конечно, ничего особенного, небо как небо. Только Хейфнир, лишь достигнув сентиментальной старости, стал вдруг замечать, какая невероятная величественная красота заключается во вполне обыденных явлениях природы. Сегодня солнце пока не село, а еще только золотит верхушки елей на горизонте, но в самой вышине небосвода уже вовсю сияют и тесно жмутся друг к дружке, будто парень с девкой, две луны. Дай Юлианус памяти, как там выдумали звать их мудрецы? А еще поблизости сияет четко очерченной фигурой созвездие. Какое это созвездие, Хейфнир тоже понятия не имел, но узнавал его на небе всегда и считал его появление особенным знаком для себя. Ох, в такое время, наверное, мужи вершат великие дела, а женщины рожают будущих властителей мира. Расспросить бы какого грамотея, да где же тут сыщешь такого. Старик шумно вдохнул душистого, напоенного хвойными лесными ароматами, вечернего воздуха и подбросил еще одно полешко в небольшой костерок. Ослабевающее пламя дружно охватило новую порцию прикорма, и в закопченном чугунке на треноге с новой силой закипело варево –похлебка из оленины с картофелем и луком. Бывало время, когда Хейфнир еще не звался Старым, а был известен как Хейфнир Глазастый. В те времена он бил кролика на бегу прямо в глаз. Но и сейчас грех было бы промахнуться по оленю, одуревшему по весне и выскочившему из лесной чащи прямо на тропку к форту. Так что теперь у них со старухой Фьяррин праздник: нажрутся от пуза да заготовят впрок.
А вот и легка на помине старая карга! Выползла на свет своею шаркающей походкой, ходит – подметает двор. И все старается так чтоб глаза намозолить, передник стираный надела, крутится по двору, нагибается с кряхтением за веточками да соринками, принесенными ветром из лесу. Ишь ты, с тебя уж, кошелка старая, песок сыплется, а все туда же – внимания требуется. А когда-то ради Фьяррин погибали мужчины, и кусали подушки по ночам женщины от бессильной злобы. Первого человека, которого убил в своей жизни Хейфнир, он убил из-за нее. Старый полуприкрыл веки и ударился в воспоминания. Когда-то, будучи юным охотником с едва наметившимся пушком над губами, с бесшабашным ветром в голове и острым шилом в противоположной части тела, он решил что жизнь свою он хочет прожить красиво, лихо и по мужски, и направил свои стопы в старый форт, занятый, по слухам, разбойничьей шайкой. Он показался на главной тропе сразу, не таясь. В лагере шла удалая гульба. Упившиеся в стельку головорезы отмечали, видать, удачное дельце и не замечали незваного гостя. А над всей этой живописной картиной четкоочерченной фигурой горело в вечерних небесах незнакомое созвездие. Один из разбойников, тот, что горланил песни громче всех и имел самые лучшие доспехи и вооружение, сгреб в охапку сидевшую рядом с ним бабенку в клепаной броне и с арбалетом и, тяжело опираясь на ее плечо, повел в сторону от костра. Вернее уж будет сказано, что женщина вела это шатающееся недоразумение. Главарь банды наконец определился с позицией и встал, покачиваясь и широко раздвинув ноги, одной рукой упираясь в плечо женщины, а другой стал пытаться одолеть завязки и шнурки на стальных латах. Глухая брань сквозь зубы оповещала окрестности, что дело не движется. Ну едрить твою…. Темная лужица разрасталась на промерзшей земле под ногами главаря, вытанцовывающего танец всех пьяных. Не успел. Женщина вздохнула и отвернулась. И тут глаза их встретились. Она не подняла тревогу, не схватилась за арбалет, пристегнутый к поясу. И Хейфнир Глазастый понял, что он сейчас сделает, и что будет делать всю оставшуюся жизнь. Звонкой стрекозой прозвенела стальная стрела и пробила навылет кадык. Разбойник рухнул, хрипя и захлебываясь собственной кровью, до последнего хватаясь слабеющими руками за торчащую в горле стрелу, будто наивно силился выдернуть ее. Фьяррин вскрикнула от неожиданности и отошла в сторону от бьющегося в конвульсиях тела. Вот уже гурьба наполовину отрезвевших громил, ощетинившаяся мечами и дубинами, окружила его, и ошалело таращилась на труп бывшего главаря. И на мешочек с золотом, что кинул Хейфнир Глазастый к их ногам как свой вклад в общак - все свои сбережения. А Фьяррин зычным окриком и взмахом вскинутой руки заставляет толпу осадить назад, опустить оружие, напоминает о воровских законах и разбойничьей чести. Даже не стерла с щек мелкие алые бисерины крови, попавшие на нее с убитого. Ох, ну и огонь-девка была! Убив тогда главаря, Хейфнир сам стал считаться вожаком шайки и завладел фортом. По сути то, заправляла всем тактично и ненавязчиво его мудрая Фьяррин. Ох, сколько голов они посносили, сколько пролили честной кровушки на землю, уж напоили всласть ее. Хейфнир Глазастый водил свою банду в дальние, редкие но победоносные рейды по селам и городкам, во след за богатыми обозами, а то и на других таких же сами лиходеев. Поблизости у форта безобразничать не велел, людишек зря не губить, разве что уж совсем кто сдуру сунется. Как хитрый лис бережет свою нору, он водил за нос людей ярла. Всяко бывало, да... Бывало, осыпал ее, голубушку, золотом да брильянтами, отнятыми у других красавиц, как свою королеву. А бывало, и подыхали от голода где-нибудь в грязном овраге, загнанные имперским патрулем. По юности да по дурости даже зарок себе дали и не жить друг без дружки, погибнуть в один день, коли придет пора отвечать за свое лихоимство. А теперь вот сиди, скрипи костями да жди ее, безносую, к кому скорей пожалует. Все подельники и дружки, кто в могиле, в тюрьме, одни они остались.
Эххх! Хейфнир встал, потягиваясь и похрустывая негнущимися суставами.
- Эээх, а испеки как мне, старая, сладкий рулет! - и в завершении фразы Старый цапнул крючковатой пятерней свою старуху за костлявый зад, так кстати подвернувшийся под руку.
- Сбрендил чтоль, скамп Глазастый?! Где ж я тебе муки то найду, магазины то все закрыты уже! – и старая мудрая Фьяррин красноречивым жестом обвела дикие окрестности: лес, скалы, горный ручей, огибающий их убежище.
- Ну уж, поищи, матушка, пошуруй там по ящикам то да по подвалам, – отвечал старый разбойник, расплывшийся в довольной улыбке оттого, что жена по привычке зовет его как в молодости глазастым, хотя куда уж там…
- Так и быть, намедни к дочке поеду на внуков поглядеть, надо бы гостинцев приготовить. Перепадет и тебе кусок, старый пройдоха. – И с беззлобным ворчанием старуха пошаркала внутрь.
Эххх, дочка…внуки... да кто из них вообще мог предположить, что при жизни такой им позволят боги еще и обзавестись потомством. Дочь, правда, с ними долго не пробыла. Едва заневестилась, как ушла из дома, вернее, из разбойничьего логова, в котором родилась и выросла. Ушла скрытно, молча, как уходил из отчего дома сам Хейфнир когда-то. Прибилась к какой-то ферме в предместьях Вайтрана, напросилась в работницы да вышла замуж за фермерского сына. Гнет там спину с утра до ночи, надрывается. Вроде не голодают, одеты, обуты, детишек поднимают, но и не шикуют. Тяжек он, честный то хлеб. Ну ладно, допустим, не каждая девка захочет, как мамка ее, живых людей из арбалета дырявить. Они ведь и сдачи могут дать, живые то люди. Так что бы ей не открыть, к примеру, трактир придорожный, или пивоварню бы не наладить. Посылал же через мать денег, слава богам, нажил кое-что. Так нет же, я, говорит, на пьяные рожи насмотрелась за всю жизнь вперед. И не взяла. Эхх… Разбойник сглотнул комок горькой обиды. Конечно, понять то можно…. Сынков вон, наплодили с мужем человек пять! Или шесть? Фьярин ездит их навещать, никто не заподозрит в почтенной даме бывшую разбойницу. А самому Хейфниру, с его приметным шрамом над бровью, и соваться к людям нечего. Заколют на месте и не посмотрят на возраст. Поглядеть бы на внучков напоследок… Жена рассказывала, старший внук, в имперский легион собирается вступать. Хех! Глядишь, еще погоняет деда по горам то!
Из раздумий Хейфнира вывел душистый, вкусный аромат свежеиспеченной сдобы, да подозрительный силуэт вдали на дороге. Разбойник замер и принялся рассматривать прохожего. Скромная невзрачная мантия. Мужчина. Походка молодая. Скорее юноша. Вот он подошел ближе, и стало ясно, что путник направляется именно к форту. Чистое светлое лицо, темные кудри обрамляют высокий лоб. Имперец, вроде. Юноша остановился у распахнутых ворот, смешно переминается с ноги на ногу, втягивает голову в плечи, озирается по сторонам, мнет небольшую котомочку в руках. Кожа нежная, будто у девицы, под глазами темные круги, запястья тонкие, будто в своей жизни ничего еще тяжелее чл… хм, чернильницы в руках не держал. Школярус что ли какой, али ученик аптекаря? Хейфнира, знатно замаскировавшегося за дымной завесой костра под кусок стены, он даже не замечал. И где же вас делают, таких мозгляков? Кинжал в сапоге сам скользнул в мозолистую ладонь. В другое время незваный гость уж давно словил бы летающее стальное жало прямо в сердце. А там, растащат кости дикие волки, и поминай, как звали. Жаль мальчонку, пожить бы ему еще, девок пощупать. Шугнуть бы его как следует, чтоб летел отсюда без оглядки.
И Хейфнир Старый поднялся со своего места, откидывая прочь плед, и издавая свой самый ужасающий и свирепый боевой клич. Так встает на задние лапы потревоженный человеком матерый медвежище.
- РРРААААААА! Убирррайся! Тебе здесь не рады!- проревел старый разбойник хриплым басом, и для пущей убедительности еще простучал железной булавой по щиту. Вооружение он держал всегда поблизости по выработавшейся с годами привычке. Щит стоял тут же у стеночки, булава же всегда была на поясе.
Школярус дернулся от неожиданности, было видно, что чуть в обморок не кинулся. Но не побежал, отступил только на пару шагов, торопливо раскрыл котомочку, вынул оттуда какой-то свиток и стал дрожащими губами произносить заклинание. Через секунду перед Хейфниром объявился скелет в полном вооружении и кинулся в бой. Ах, ты, малый, еще и некромантией балуешь?! Ну, все, говнюк, не жить тебе!
Первому скелету Хейфнир снес черепушку сразу, с одного размаха тяжелой булавы. Со вторым пришлось повозиться, замучила отдышка. Третий успел ткнуть в бок ржавым клинком и пустить кровь, прежде чем рухнуть к его ногам, бессмысленно тараща пустые глазницы. Вот она как глядит то, безносая… А школярус все вызывал и вызывал новых воинов из небытия, шустро прячась за их спины и уходя от Хейфнира.
Старая мудрая Фьяррин доставала из печи готовые, румяные булочки, поливала их сладкой глазурью, все десять, напевала под нос себе песенку и думала о внуках. Гул в печной трубе и звон кухонной утвари не позволяли ей расслышать шум во дворе, да и глуховата она стала к старости. Теперь лучше поставить поднос где-нибудь на воздухе, чтобы глазурь получше застыла и схватилась. А мужа с котелком звать внутрь, хватит уже похлебке томиться, пора ужинать. Фьярин вышла наружу с полным подносом благоухающих сладких рулетов как раз в тот момент, когда скелет всаживал тупой ржавый клинок в спину ее поверженному на колени мужу, а молодой некромант уже подбирался поближе, чтобы осмотреть труп. Старуха аккуратно отставила поднос с выпечкой на табурет. Ловким отточенным жестом, без лишних движений, она сняла с пояса арбалет, с которым и сейчас не расставалась никогда. Из кармана фартука сухая старушечья рука выудила припасенный на всякий лихой случай железный арбалетный болт. Привычно и спокойно руки работали сами, заряжая арбалет.
Время, что обычно несется резвым жеребенком, теперь замедлилось, будто неторопливо шагающий мамонт. Шаг – и юный некромант произносит новое заклинание, делая в воздухе замысловатые финты руками. Еще шаг – и вот охваченное синеватым свечением, тело, что было когда-то мужем Фьяррин, подымается и тянет руки к ней с глухим ворчанием. С мертвых губ, что так жарко целовали ее когда-то, срываются жуткие хриплые стоны: «убииииить…» Еще шаг мамонта – и Фьяррин целится из арбалета, крепко прижимая приклад к сухой груди, то в сторону поднятого мертвеца, то в некроманта. Еще шаг - спусковой крючок снят, и болт летит, со свистом прорезая воздух. Некромант держит в руках перед собой последний свиток из котомочки, он отличается от всех предыдущих красноватым свечением пергамента. Держит неловко, словно надеется загородиться от летящего в солнечное сплетение болта. И кричит странные, мудреные слова заклинания. А поднятый труп разбойника уже наваливается на старуху, сдавливая и душа в последних смертельных объятьях. Шаг – и болт прошил насквозь то место, где только что был свиток, а теперь лишь красноватое свечение, а потом, с чавканьем и хрустом ломая ребра, вошел целиком в грудь некроманта. Юноша охнул совсем по-детски и осел на землю, и прочитанное им заклинание немного сбилось в прицеле, но силу не потеряло.
Страшный огненный взрыв потряс стены старого, полуразрушенного форта. Жестокое пламя вихрями лизало ящики, мешки с зерном и даже каменную кладку. Занялись огнем дубовые двери, табурет, верстак у смотровой башни и три трупа посреди двора. В маленькие сморщенные угольки превратились девять сладких рулетов. Взрывной волной был подкинут в воздух поднос, и ароматное лакомство, в которое было вложено столько души и старания, рассыпалось по сторонам в пламенном вихре.

***

Одному рулетику повезло более своих собратьев. Взрывной волной его перекинуло аж за стены форта. Долго еще сладкий рулет катился по инерции, будто вдруг обретя некое подобие души и разума, стремился поскорее покинуть место страшного происшествия, где ему не посчастливилось появиться на свет. Катился по пыльной, растрескавшейся дороге, по каменистым склонам оврага, по сухому хвойному ковру под древними елями. Облюбовав уютную лесную лужайку, рулет сделал небольшой круг и остановился среди пучков душицы и горноцвета. Сюда, в лесную глушь, уже не проникали звуки пожарища. Только шептались сизые ели и тянули мохнатые лапы к озаренным ночным небесам, с одной стороны отсветом заката, а с другого краю отблесками пожара. А в самой вышине горело яркоочерченной фигурой какое-то созвездие.
Тишину нарушил легкий шорох мягких лапок. Это маленький пушистый кролик выскочил на полянку. Он смешно поводил носом и пугливо озирался. Необычный для лесной братии предмет заинтересовал его. Он долго обнюхивал белые, засахаренные бока сладкого рулета и совсем уж было вознамерился куснуть его на пробу… Но, что то спугнуло кролика и он бросился улепетывать, только лапки засверкали.
Через некоторое время мимо сладкого рулета, подминая цветы пушицы, пронеслись высокие черно-бурые лапы. Повеяло мокрой псиной… И снова тишина.
Чуть позже волк вернулся. Он старательно облизывал окровавленные нос и губы. Кролика он прикопал в землю, спрятал под слоем сырого мха и оставил метку. Теперь никто не посмеет тронуть. Что же это за незнакомый дразнящий запах примешался к следу кролика на полянке? Шумно втягивая мокрым носом воздух, волк обнюхал рулет, лизнул сбоку сладкую глазурь. Острые белые клыки аккуратно сомкнулись. Волк понес лакомство своему выводку.
На логово с волчатами напал медведь. Не тот ленивый увалень, гроза пчел и лососей, а озлобленный, тощий шатун в бешенстве загребал когтистыми лапами куски дерна, ревел и сопел. Внутри логова рычала, скалила пасть волчица, скулили и попискивали детеныши. Отец-волк выронил из пасти добычу и бесстрашно бросился на врага. Силы были явно не равны, но атака эта не была жестом отчаянья. Волк давал возможность отхода своей подруге. Серая тень выскользнула из логова с меховым комочком в пасти. Волчица стремглав унеслась прочь от логова, перебежала вброд горный ручей, выбралась на каменистый островок посреди ручья и бережно уложила детеныша в ямку под корни вывороченной ветром ели. Не теряя времени, она стремглав понеслась за следующим детенышем. Но у логова все было кончено. Изувеченное, изломанное тело волка валялось в стороне. Под комьями изрытой, вспаханной земли на месте логова уже не раздавалось ни писка. А шатун еще стоял, раскачиваясь, и подзадоривал свою ярость ритмичным рыком. Волчица тихо ускользнула незамеченной.
Медведь обнаружил откатившийся в сторону сладкий рулет. Он совсем не пострадал от волчьих клыков, упругая корочка восстановила форму. Сушеные снежные ягоды, подмешанные в тесто, издавали тревожащий звериную душу сладкий аромат. Медведь вспомнил густые заросли снежноягодника, теплый, мохнатый бок матери-медведицы. Окровавленная пасть потянулась к рулету, громадные челюсти уже вот-вот готовы были сомкнуться…
Звонко хлопнула тетива, и стрела прошила медведю ухо навылет, обжигая и отдаваясь болью в голове.
- Ааа, ну ты и мазила! Теперь нам крышка! – послышался вдалеке, с дороги на краю леса гнусавый вскрик караванщика-хаджита.
- А ну не галди под руку! – грубым басом оборвал его здоровенный норд-охранник, выпуская следующую стрелу прямо в сердце вставшему на задние лапы медведю.
Трудно было остановить стрелами громадную тушу, набравшую порядочную скорость, хоть и обреченную уже несколькими смертельными попаданиями в сердце, горло, брюхо, в глаз… Бывалый воин извернулся, пропуская несущегося на него зверя мимо и от души рубанул боевым топориком по мощной медвежьей шее.
-Ты меня в могилу сведешь! Так же помереть можно от страха! Ну, ты даешь! Ладно, добавлю премию к твоему жалованью, уж на выпивку ты сегодня заработал.
Норд молча выслушивал похвалу и свежевал тушу медведя, снимал шкуру, вышибал короткими верными ударами обуха топора клыки.
- И когти не забудь снять, когти продадим – будет тебе и выпивка.
-Когти мои, – кратко и тихо пробурчал воин.
Хаджиит раскрыл было рот, но боязливо покосился на окровавленный топор и смолчал.
-Погляжу пока, может, он там дикий мед разыскал. Продадим в городе.
- Ты погляди-ка! Сладкий рулет! – разнесло ночное эхо радостный вопль над лесом. -Я смотрю, что такое белеется в темноте?… Откуда ж он тут? Ммм, а пахнет то, как будто только из печки! – хаджиит вынырнул из лесной мглы гордо поднимая свою находку к звездам, снимая прилипшие к глазури хвоинки и сухие листики.
- Может медведь расправился с пекарем? А? Ну, неважно, продадим за хорошую цену.
-Все бы тебе продадим да продадим, – отрезал норд, очищая лезвие топора пучком травы.
- А что, ты станешь это есть? Я вот не рискнул бы! А может, медведь уже облизал его?! А может, он больной был?
- Ты меня не понял,- со вздохом проронил норд и замолчал надолго, до самого города. У стен Вайтрана он покинул торговца, взяв себе только ранее оговоренную плату и медвежьи когти.

***
Краешек восходящего солнца показался из-за гор и позолотил мощные стены славного города. Сонная стража лениво перешучивалась на посту. В городские ворота вошел фермер. Трудяга еще затемно понес два кувшина масла и большую корзину свежих яиц на ярлову кухню. За вырученные деньги он, едва дождавшись открытия лавок, приобрел новую одежонку для старших близнецов, игрушечные мечи для младшей двойни. Старшему, первенцу, как заказывал, новый колчан. Ох, шебутной, ох и боевой парень. Кролика на бегу в глаз бьет! Про таких говорят: коли не сядет, так далеко пойдет. И в кого такой в крестьянской семье уродился? Но, вроде, дорогу парень выбрал верную. Где еще простой крестьянин может выбиться в люди, как не в имперском легионе? Про женушку свою фермер тоже не забыл. На остаток денег купил в алхимической лавке флакончик с чудесно-пахнувшей жидкостью. Названия он не запомнил. Продавец толковал что то про данмеров, да про жуков… При чем тут жуки? Ну да ладно, а то ишь, городские фифы моду взяли нос воротить. Теперь пусть не говорят, что мы, крестьяне навозом воняем. Вот, выведет он благоверную в люди на ярмарку, будет благоухать что благородная госпожа! Фермер присел на лавку на площади передохнуть перед путем обратно. С тех пор как опять стал цвести знаменитый Златолист, он никогда не упускал случая полюбоваться на чудо природы. Прикидывал, нельзя ли испросить у жрецов Кинарет черенок на развод… но все не решался. На лавку рядом с фермером присела маленькая худенькая девочка в грязном оборванном платьишке. Она мелко дрожала на утреннем ветру и прижимала к себе неведомую облезлую зверушку, шептала ей на ухо утешения. Девочка глянула на фермера огромными, в пол лица глазищами и сердце мужчины сжалось, будто сдавила его в своей когтистой лапе ворожея.

***
Из города вышли трое. Мужчина вел за руку ребенка. За ними трусил, помахивая облезлым хвостиком, мелкий тощий зверек.

***

- Отлично, я как раз освобождаю свою койку, завтра на учения, сегодня ночуем в казарме! - изрек статный большеглазый юноша с едва пробивающимся пушком над губами. – Да будет рыдать то, я ж не на войну. Сказано же, учения! Так… по бутылкам постреляем. - Вещмешок был уложен с вечера. Он обнялся с отцом, потом прижал к себе мать. Легкими тычками распрощался с шалопаями-братьями, еще раз потрепал по головке малышку-найденыша, и, не мешкая больше и затягивая проводы, проскользнул за дверь.
Девочка сидела за столом, доедала уже вторую миску похлебки. Жена фермера перебирала вещи в сундуке. Там только мальчишечьи тоги, но если перешить одно свое платье…
-Как хоть тебя звать то, доченька? – спросила женщина.
-Люсия, мэм.
-А что же твои мама и папа, Люсия?
-Они умерли, мэм. – спокойно отвечала малышка, видать это случилось так давно что и отболело уже все. –Теперь вы станете моей мамой, да?
Сердобольная женщина всхлипнула, и кинулась обнимать девочку.
Мальчишки с любопытством разглядывали Люсию и ее звереныша, трогали за одежду, пытались заговорить. Девочка испуганно отмалчивалась. Зверек прятался под стулом у ее ног.
- Ну все, оставьте девчушку в покое, не видно? Стесняется она! Делом лучше займитесь, вон, корма корове задайте. - фермер пинками разогнал сыновей из дому. А когда шумная ватага с гиканьем высыпала во двор, он, исполненный гордого торжества, поставил перед малышкой на столе сладкий рулет. – Угощайся, дочка. Этим оглоедам только покажи, их вон как много, а дочка у нас одна…. – И супруги заулыбались, обнявшись.
Караванщик у стен Вайтрана отдавал сладкий рулет вполцены. На вопрос, что так дешево, уклончиво бормотал про законы рынка, конкуренцию и низкую арендную плату. Рулет был вполне свежий, хоть и слегка помятый, но пахнул аппетитно, так что слюнки текли, а в кармане еще звенела мелочь, так что фермер не стал долго раздумывать.

Девочка все никак не решалась притронуться к лакомству. Ей и вкус то сладостей был незнаком. Она уже давно насытилась наваристой говяжьей похлебкой. Но обижать отказом от угощения добрых людей тоже никак не хотелось. Супруги расценили это как очередной приступ стеснения и деликатно оставили пока малышку, давая ей время освоиться. Еще бы, ребенок пережил такое… Фермер ушел с мотыгой в огород, жена его присела к окну с шитьем.
- Тыковка… - шепотом позвала малышка, и в ладошку ей уткнулся холодный, мокрый лисий нос.
–Иди-ка сюда, моя ягодка, на-ка, и ты перекуси, моя душенька. – Люсия украдкой опустила под стол сладкий рулет. Миг, и он исчез в пасти ярко-рыжей бестии, похорошевшей и распушившейся в тепле.

***

Утреннее яркое солнышко уже вовсю припекало. Бледными, прозрачными тенями сходили с небосклона Мессер и Секунда, рядышком, будто жмущиеся друг к дружке парень с девкой. Не осталось и следа от созвездий на бледно-голубых небесах. И то особое время, в которое мужи вершат великие дела, а женщины рожают будущих властителей мира теперь еще не знамо когда повториться. Расспросить бы грамотеев…

---

Дневник Асаббы Бентуса. Часть 2.

Название: Дневник Асаббы Бентуса
Автор:  ВеДуния
Категория: The Elder Skrolls III: Morrowind+TES V:Skyrim.
Рейтинг: NC-21
Персонажи: Асабба Бентус, Жосьен Анкуа, Нереварин-имперец, ведьмы мабригаш, вымышленный ученый-отправитель письма, неизвестный адресат из Талмора.
Жанр: джен, POV, переписка.
Аннотация: История эшлендера, согласившегося пойти заложником взамен Жосьена. Вдохновением послужила

заявка номер тринадцать

bethesda-fanfic-club.diary.ru/p181747334.htm
Предупреждения: немного крови, смерть персонажа, групповой секс.
От автора: Morrowind изобилует историями «с перчинкой», и один из них – квест имперского Легиона под названием «Спасение Жосьена Анкуа». Но какая может быть связь между скромным служителем культа Девяти и Нереварином? Пророчество предстает в новом свете, неужели все подстроено?
Статус: закончен.

часть 2

24-й день месяца Заката Солнца.
Вчера вечером на совете я наконец-то узнал, что вообще происходит. Старики не рассказывали нам, молодым всей правды о прошлой истории племени, о том, как случился раскол, и часть племени ушла в лагерь Шашурари. Хан-Амму никогда не рассказывал о своем отце. Выходит, он всегда был законным наследником вождя, а Улат-Пал отнял у него это право. Не знали мы и кто такие мабригаш. Правда, все думали, что они давно уже сгинули. Старики не велят меня отпускать. Где это видано, чтобы охотника снаряжали, будто невесту на выданье? И в чем же тогда состоит выкуп? Променять сильного юношу, надежду племени, на никому не нужного жреца, который притом, не останется в племени, да и пользы маловато? Не слишком ли дорогую цену требует наставник за свою «опеку»? Шаманка помалкивала. И к лучшему. Упоминалось про некую запретную магию… Все ждали решения от Хан-Амму, но он все медлил, спрашивал то того, то другого, а как ты считаешь, а ты, а что если так, а если сяк… Совет затягивался, время шло. Чего доброго и до утра ничего не решится. Наставник мог бы всех убедить отпустить меня хоть в дом Дагот, настолько силен его дар красноречия. Но он сейчас громко храпел в юрте шаманки. Я набрался наглости и подал голос: «Спроси и меня, ашхан, ведь это меня выбрал Наставник». При Улат-Пале я бы ни за что не решился на такую дерзость. «Наш наставник мудр», - говорил я. «Нереварин пришел, чтобы собрать свой народ воедино. Не это ли он сейчас и делает? У племени Шашурари не осталось мужчин. Если они раздадут всех своих невест, то исчезнет и племя, а ведь это часть нашего рода, в них есть наша кровь. Но за столько лет сменилось несколько поколений, и между нами нет тесного кровного родства, значит, мы можем заключать меж собой браки. Лет через двадцать вы еще будете присылать своих молодых охотников за моими дочерьми, или я пришлю к вам своих внуков. Вместо враждующих частей племени буду два дружественных. Вот в чем мудрость нашего Наставника. И есть еще Жосьен. Империя будет мстить за своего гражданина. Они считают, что это мы его пленили. Если мы не поможем наставнику уладить все миром, завтра они пришлют сюда целую когорту легионеров. Когда Жосьен вернется домой, то и про нас забудут. А что касается какой-то там магии, то что же еще остается слабым женщинам, как им защищать себя? Вот приедет к ним сильный воин, отпадет и нужда в магии. Завтра на рассвете я ухожу с Наставником. Я все сказал ». Вот. Полдня я готовил эту речь. Никто мне не возразил. Хан-Амму с облегчением подтвердил : «Да будет так, как ты сказал», и все разошлись спать.
А сегодня утром меня провожали всей деревней, ну точно как невесту. Мать рыдала, что больше никогда меня не увидит. Братья отпускали сальные шуточки. Жаль, отец с братом все еще не вернулись. Может и правда, я больше не увижу родных.
Наставник сразу взял быстрый темп. Бежал, а сам оглядывался, не отстал ли я. Еще чего! Я гуара на бегу догоняю! Расположились мы лагерем близ лавовой реки. Ночи уже холодные. От лавы жар такой, что и костра не надо. Имперец зажег лампу от насекомых и что-то пишет при ее неверном свете. Ну и я решил воспользоваться моментом, чтобы все это записать. Кто знает, как там сложится, у Шашурари, найду ли я возможность вести дневник? Я ведь продолжил это делать в память о Жосьене. А теперь оказалось, что он жив. И, видимо, усердно молился своим за меня богам. Которые, как видно, любят его, раз предоставляют мне шанс выручить его, при том что мне это совершенно ничего не будет стоить, а напротив, сбываются мои самые заветные мечты. Да что там, я о таком и мечтать не смел! У меня будет сразу три жены! И к тому же, на правах единственного мужчины я становлюсь ашханом племени. Чудеса, да и только. Самому не верится. Пусть простят меня предки, но кое-какая сила есть и у чужеземных богов.
«А что это ты там пишешь?» - вот сейчас спрашивает меня Наставник. «То же, что и ты, мой лорд», - отвечаю я. Наставник усмехается. И смотрит, как дым клубится над жерлом Красной Горы, заволакивая луны. Завтра будет буря. И вот еще что он проронил, будто думал вслух: «Подожди еще немного, друг мой, я скоро приду к тебе». «Жосьен твой друг», - спрашиваю я имперца? «Нет, что ты, какой он мне друг, я и не знал его раньше». Странно все это. Зачем же он тогда помогает ему? «Так ты просто легионер? Служишь императору за деньги? А как же пророчество, и все такое… Это все чепуха?», - спрашиваю я.
«Мой юный друг!», - отвечает мне Нереварин. «Чтобы вернуть мир в твою дикую душу, я поясню тебе, за что я служу. Да будет тебе известно, юноша, что в легионе раздают не только звонкие септимы, но и звания. Когда я дослужусь до высшего чина, стану Рыцарем Дракона, под моей рукой окажутся все силы империи в провинции. Иметь в подчинении обученную регулярную армию, это совсем не то, что командовать кучкой дикарей с хитиновыми копьями, не в обиду будет сказано. А когда я заполучу реликвии легиона… Вот тогда и придет черед навестить нашего друга» (1) - наставник кивнул в сторону Красной Горы, отвернулся от меня и свернулся на подстилке. Мне сейчас очень стыдно. Как я мог усомниться в нем? Никто не спрашивал его согласия, когда пророчество пало на него. Но он все равно готов положить свою голову ради наших жизней. И он не дурак, чтобы лезть в пекло к самому Дагот-Уру, пока не станет достаточно готовым для этого.

1.Похоже, агент по кличке «Нереварин» тронулся умом и сам верит во всю эту чепуху с пророчеством? Либо он продолжает мастерски отрабатывать легенду, даже когда в этом нет особого смысла. Это выдает в нем профессионала. Я за вторую версию.

3-й день месяца Вечерней Звезды.
Ну что тут напишешь. Я прошел испытание Призрачного Змея. Я стал мужчиной. Мужчиной племени Шашурари. И мои жены – ведьмы мабригаш. Все правда. Они стащили мой дневник, зачитывали друг дружке вслух некоторые страницы, хихикали, веселились, подтрунивали надо мной. Особенно их позабавил момент, как я пытался найти дырочку у Золотой Святоши. И взяли с меня обещание, что я больше никогда не стану удобрять пепел своим семенем, а только их нежные лона. Разве я могу на них обижаться? А еще они велели мне продолжать записывать все, что мы делаем с ними. Говорят, это еще жарче разжигает в них страсти. Куда уж еще-то жарче? Предки, и за что мне такое счастье?

4-й день месяца Вечерней Звезды.
Зенамму и Миману на охоте. Мамея спит рядом со мной, обвивая руками и ногами мою ногу. Мои ведьмы не выпускают меня из виду ни на миг, даже из юрты не велят выходить. Глупенькие. Куда же я сбегу от своего счастья? Попробую вспомнить, как это было.
Я нырнул вслед за Наставником под тканый полог юрты и сразу увидел Жосьена. Он стоял на коленях в молитвенной позе, прикрыв глаза ладонями. Молился. А из полумрака жилища к нам вышла Зенаму. Она старшая из сестер. Мне поначалу показалось, что она годится мне в матери. Жосьен обернулся. Глаза его округлились, когда он узнал меня. «Асабба, дитя мое, зачем? Нет, ты не понимаешь!»
«Отставить разговорчики!» - рявкнул имперец. «Дамы принимают гостя, остальные с вещами на выход!» А тем временем Зенамму уже приблизилась ко мне очень-очень близко. Мои глаза привыкли к темноте, и я заметил Миману и Мамею. Они немного помладше, но тоже выглядели довольно взросло. Зенамму пристально осмотрела меня, обойдя кругом. Она ощупывала мои мышцы, оглаживала грудь и плечи. Зенамму даже опустилась передо мной на колени, чтобы ощупать мои икры. Мне сверху отлично была видна ее шикарная пышная грудь в вырезе платья. На сватовство доспех не одевают, так у меня чуть штаны не порвались от такого зрелища. Можно уже сдерживать себя. Младшие захихиками, но Зенамму была сама серьезность и величие. Она поднялась с колен. «Он нам подходит. Сильный воин. Ты сдержал слово. Слабак может уходить», - сказала Зенамму. Я помог Жосьену подняться с колен. Выглядел он плоховато – похудел, пролегли круги под глазами. «Передай своим девяти богам спасибо от дикого Эшлендера», - сказал я ему на прощанье. «И не волнуйся за меня, во мне хватит сил хоть на десять ведьм!». Миману с Мамеей опять захихикали. «Я буду молиться за тебя, мальчик мой. Может, все и обойдется», - со вздохом отвечал мне Жосьен. Имперец нетерпеливо вытолкнул его из юрты. «Тебя ждут в лунной Бабочке!», «Благодарю вас, уверен, что в силах добраться сам», - это последнее, что я слышал от них, сказано было уже снаружи. И я остался наедине с тремя женщинами…
Я слышу шаги. Это старшие жены возвращаются с охоты. И Мамея просыпается. Есть дела поважнее ведения дневника. Завтра допишу.

5-й день месяца Вечерней Звезды.
Ну так вот… Пока мои жены варят суп из крабового мяса, я продолжаю. Они кормят меня крабовым мясом три раза за день. Зенамму говорит, что так я произвожу больше семени. Да я съем хоть дреуга целиком и без соли, лишь бы она всегда вот так загадочно улыбалась.
Да. Испытание. Не медля, женщины приступили к приготовлениям. Они разожгли посильнее огонь в очаге, доставали из сундуков амулеты, тотемы, камни душ, раскладывали все это вокруг очага и развешивали по стенам. Видимо, существовал какой-то порядок в этих действиях, но я не уловил. У меня было занятие поважнее. Я сидел, скрестив ноги, и наблюдал, как мимо меня мелькали стройные ножки в вырезе юбки, оголялось плечико, будто невзначай. Пусть не молоденькие, но фигурки-то у них ничего. «Готов ли ты к испытанию Призрачного Змея»? - спросила Зенамму. Я не мог вымолвить ни слова, комок стоял в горле от возбуждения, прямо-таки зубы сводило от мысли, что вот уже совсем скоро я смогу выполнить свои супружеские обязанности. «Ооо, еще как готов, будто ты не видишь!», - ответила за меня Мамея, указывая на мой упрямо торчащий в штанах ствол. Зенамму показала мне серебряный кубок. «Вот этот кубок ты должен наполнить до краев своим семенем. Тогда ты станешь мужчиной племени Шашурари, нашим мужем и приобретешь покровительство Призрачного Змея. Если не сможешь… Но не будем о грустном. Не бойся. Мы поможем тебе». Кубок был вроде бы и не большой, на пару добрых глотков. «Не за один же раз!» - засмеялась Миману, «у нас с тобой полно времени до рассвета, полно времени!».
Как тут опишешь все, что происходило на испытании? Как только я поднимаю это в памяти, так сразу хочется притянуть к себе одну из жен и повторить все снова и снова.
Одна из сестер читала нараспев заклинания, наигрывая на бубне ритм, который увлекал меня в поток небытия. Другая ласкала меня, терлась о меня всеми своими сладкими местами, покрывала все мое тело поцелуями. Третья подносила кубок. Потом они менялись местами. Первые три порции я выдал без перерывов, потом пришлось отдыхать понемногу. Потом сбился со счета. Зенамму подносила мне питье, на вкус как жидкий бульон со специями. От чашки ее зелья меня бросало в жар и пот, и я снова был готов на подвиги. Нежные мягкие ладошки сжимали мой член, сладкие теплые губки облизывали его, дразня язычками. Все шло в ход, чтобы раззадорить меня для очередной порции. Я мял их груди и вылизывал лона, скользкие и мягкие, как скрибовое желе. Ррр, обожаю скрибовое желе! Вот опять. Миману, мой цветочек, подойди!
Нет, я так никогда не допишу. В один момент, когда кубок уже был наполовину полон, я заметил, что дым очага как-то не так себя ведет. Вместо того, чтобы прямо уходить в отверстие в потолке, он вьется белой тугой спиралью. С каждой новой порцией семени в кубке витки спирали становились все шире. И вот уже внутри юрты описывает кольца летящий призрак змея. Чешуя на нем подобна рыбьей. Голова его без глаз и носа, с одной только пастью. Из пасти то и дело высовывался тонкий язык и прятался обратно. Змей парил в воздухе вокруг нас. Страха не было. Чего бояться? Покровитель племени пришел знакомиться с новым членом. Я не отрывался от своей миссии. Я долбил сзади Мамею, стоящую на четвереньках, рискуя не удержаться и излить семя в ее горячее узкое лоно, но в последний момент успевал донести его до кубка, где Мимману сцеживала его у меня ласковыми пальчиками. Еще глоток пряного зелья. И я, уже порядком уставший, откидываюсь на спину и сажаю на себя Мамею. Шустрая, вот пусть и попрыгает. А сам тянусь к груди Зенамму, играю с ее сосками, облизываю их. И женщины стонут хором от моих ласк.
Кончилась бесконечно-длинная ночь. Последняя капля уже была совсем маленькой. Такой восхитительной пустоты в мошонке я не испытывал еще ни разу в жизни. Зенамму вылила содержимое кубка в мисочку на полу и прикрыла ее куском ткани. Потом она разворошила костер, и после вспышки света с ворохом искр в юрте сгустился мрак. Только угли переливались во тьме жидким огнем. Призрак Змея исчез, либо стал невидимым. Я провалился в дремоту, продолжая во сне прижимать к себе своих жен.
Наутро меня разбудили требовательные губы Мамеи на моей мошонке, а на лицо легла приятная тяжесть большой груди Зенамму. После того, как каждая жена получила от меня свою порцию ласки и семени, женщины занялись домашними делами. Улучшив момент, я тайком заглянул под ткань в ту миску и… миска была пуста! Ничего себе.
«И как часто нужно кормить змея?» - спросил я Зенамму. «Раз за свою жизнь», - ответила она, - «но если желаешь, можешь повторить все снова. Только твое семя теперь наше, Змей сыт». Я пообещал, что повторю все прямо сейчас, если меня кто-нибудь накормит. Женщины весело рассмеялись.

6-й день месяца Вечерней Звезды.
Как наивен я был, когда планировал, что днем я стану охотиться, чтобы прокормить своих жен, а ночью буду ублажать их. Не тут-то было. Мои ведьмы подняли ужасный шум, едва я только взялся за копье. Пока две из них уходят на охоту или за водой, третья всегда дежурит рядом. Охраняет меня. Сколько я ни объяснял, что не пристало здоровому мужчине прятаться за женскими юбками, они и слышать не хотят. Говорят, что я должен беречь себя и свои силы для них. Со временем я смирился и осознал, в чем необходимость такого распределения ролей. Если когда-нибудь дикий кагути подденет меня на рога, или меня укусит крыса, больная пепельной язвой, и я не смогу добраться до дома, то женщины вновь останутся в одиночестве. Они давно привыкли сами обеспечивать себя всем необходимым, и магия Призрачного Змея оберегает их. Но только мужчина может обеспечить им потомство. И я единственный мужчина. Вот когда они понесут от меня, родятся сыновья, тогда и можно будет не бояться за судьбу племени. А пока я, самое большее, отхожу от юрты на пару шагов по нужде. (1)

1.Вот так женщины превращают сильных и мужественных воинов в обыкновенных подкаблучников. Ты присмотрись там повнимательнее к своей красноглазой массажистке. Вдруг она тайком сплевывает твое семя в кубок, чтобы потом кормить Призрачного Змея? Шучу, шучу, без обид.


27-й день месяца Вечерней Звезды.
Когда мне кажется, что я изучил их досконально, все их пристрастия, все места и точки на теле, лаская которые, я могу доставить им наивысшее наслаждение, так сразу обнаруживается еще кое-что новенькое. Зенамму любит, чтобы я брал ее грубо, жестко, чтобы я шлепал ее по ягодицам, наматывал на кулак волосы. На пике наивысшего наслаждения она стонет громко и протяжно, и стон ее переходит в рык. Сама Зенамму тоже нашла ко мне подход: я обожаю, когда она зажимает мой ствол меж своих больших, мягкий грудей, а моя головка входит в ее рот. Мимману, напротив, неженка. Она любит долгие ласки, особенно когда я раздвигаю ее ножки и слизываю соки с ее лона, щекочу языком сладкую маленькую горошинку в самом начале щелочки. От этого ее тело сводит судорогой, и она издает слабый писк. Я уже писал, как обожаю скрибовое желе? Мамея просто чокнутая, у нее все игра и забава. То она воткнет свои пальчики, сложенные щепотью, мне в анус, и смотрит на мою реакцию. То она примется танцевать вокруг меня, медленно раздеваясь и не позволяя прикоснуться к ней, и я схожу с ума от вожделения. Я поймал ее, связал, отымел во все щели, излил семя на ее лицо и получил в благодарность полный неги, мутный от страсти взгляд.
С чего я решил, что жены мои не молоды? Наверное, это потому что в первый раз в юрте было тусклое неверное освещение. Мои жены – юные прекрасные красавицы! Ни одной морщинки! Зенамму долго смотрелась в начищенное до блеска серебряное блюда и отметила, что от моей любви они хорошеют. «Ну тогда», - говорю, - «мне стоит подержать вас на голодном пайке и завязать в узелок своего дружка на пару месяцев!». А в ответ на недоумевающий взгляд поясняю: «я не любитель маленьких девочек».

30-й день месяца Вечерней Звезды.
Иногда, когда я возлежу на ложе сразу с тремя женами, и меня на всех не хватает, одна из них, например Зенамму, принимается ласкать другую, теребить груди, покручивать соски, дразнить пальцами лоно. От такого зрелища во мне еще сильнее разжигается похоть. «Тяжко без мужчины, все приходится делать самим», - притворно вздыхала Зенамму, загоняя в промежность Мамеи продолговатый клубень пепельного батата. Вот бы мне заиметь три члена, чтобы ублажать их всех троих одновременно.

Запись без даты.
Что это? Ну надо же, мой дневник! Он цел? Ну, раз уж на то пошло, почему бы и не взять его с собой?
Я прожил всю свою жизнь у мабригаш. Каждый день, каждый миг был наполнен счастьем. Поэтому я не считал их. Сколько лет прошло не знаю, но жизнь пронеслась, как будто и не было ее. Вернее, как будто она вместилась в одну бесконечную ночь страсти и любви. Мои жены были требовательны, но я отдал им всего себя без остатка и ничуть не жалею. Я отдал бы больше, если мог. Вот я смотрю на свое отражение в серебряном блюде и вижу дряхлого седого старика. Сколько еще мне осталось? Десять? Двадцать лет? Весь остаток своего никчемного существования я бы отдал сейчас, чтобы еще хоть раз шевельнулась жизнь в дряхлых чреслах. Чтобы еще раз Мамея могла облизнуть не вялый стручок, а мощное копье и громко восхищаться его размерами. Чтобы хоть раз еще проткнуть им Мимману, чтобы разгладилась морщинка меж бровей Зенамму. Какому даэдра нужно поклониться для этого? Давно не помогают никакие зелья Зенамму. Что поделаешь, возраст не обманешь. Я не хочу быть обузой для моих милых женщин, бесполезным прожорливым ртом, который нужно кормить. Тем более, что скоро им придется очень трудно. Мимману и Мамея уже на больших сроках и не могут охотиться. У Зенамму животик еще мало заметен, и она пока справляется с тройной нагрузкой. Запасается провизией на будущее. А я не смог бы даже натаскать воды. Два шага, и меня мучает отдышка, дрожат колени. Я ухожу. Пойду потихоньку, как смогу, буду опираться на копье. Жаль, я не увижу, как на свет появятся мои дети. Но я даже в няньки не сгожусь. Еще чего доброго, уроню младенца. Я не хотел бы, чтобы они запомнили своего отца дряхлым стариком. Пусть их матери рассказывают, что их отец был могучим и славным охотником. Может через десять шагов от юрты мне выклюет мозг скальный наездник. Тем лучше. Сил нет терпеть, как ломит спина! Это к буре. Ухожу, пока жены спят. А буря заметет следы.

1.Смотри-ка, его даже не удивляет, почему это он постарел, а его жены остались юными, да еще и забеременели. Между последней датированной записью и этой записью без даты вряд ли прошли те двести лет, что могут прожить данмеры, не прибегая к магии. Даже учитывая, что данмерские женщины зачинают не сразу, я бы ориентировался на временной промежуток от двух до десяти лет.
Кстати, ты заметил, как изменился почерк? Рука стала неуверенной, без нажима, буквы то пляшут, то наезжают друг на друга. Как будто пишущий подслеповат малость. Вот уж действительно, полное ощущение, что пишет теперь совсем дряхлый старик.

Запись без даты.
Ковыляю себе потихоньку вдоль какой-то фояды. Лавовые озера остались позади. Воздух уже не такой сухой и горячий. Кажется, я проходил здесь когда-то в юности. Все позабыл.
Меня до сих пор никто не съел. Звери проходят мимо меня не нападая. Будто вовсе не замечают. Я увидел вдали всполохи огня и пошел на них. Старые слепые глаза признали в этих всполохах огненного атронаха, только когда я ощутил тепло огня всем телом. Атронах обогнул меня и пошел дальше. Это покровитель моего племени, Призрачный Змей, хранит и оберегает всех своих детей, даже приемных, как я. Вот почему ни разу не появился ни один дикий зверь в пределах ста шагов вокруг юрты, вот почему мои жены возвращаются с охоты без единой царапины и с богатой добычей. Чего проще – подходи да бей. Значит, я могу быть спокоен за своих будущих детей. Призрачный Змей будет хранить и их.

1.А кому не хотелось бы заиметь столь могущественного покровителя и стать неуязвимым? Всего и делов то, что пройти испытание.


Запись без даты.
Я набрел на стойбище. Не сразу и вспомнил, что это мое родное стойбище. Хотя здесь мало что изменилось, разве что юрт немного прибавилось. Ко мне вышел охотник, похожий на моего среднего брата. Может быть, это его сын? А может, и внук? Он почтительно говорил со мной. Дал с собой свежего хлеба и вареных яиц квама, самое то для беззубого рта. Я не назвался, пожелал мира и благополучия племени, поблагодарил за угощение и пошел дальше, хотя меня уговаривали погостить. Наверное, меня приняли за благочестивого паломника. Хех! Станут еще расспрашивать, выведывать. Жизнь в племени скучна без новостей и гостей. Врать я не умею, а пугать людей рассказами о ведьмах не хочу. Обо мне тут все давно забыли, вот пусть и не вспоминают.

1.Родичи его не узнали, что не удивительно, а сам он не узнал брата. Налицо старческое слабоумие.


Запись без даты.
Идти все труднее. Я подолгу отдыхаю сидя на камнях и поваленных бревнах у дороги. Я совсем не понимаю, куда и зачем я иду. Сейчас я сижу на каменных плитах мостовой кантона Молаг-Мар. Прохожие бросают монетки рядом со мной. Думают, что я нищий паломник, каких во множестве здесь. Паломники ищут себе провожатых. Путь на гору Канд труден и опасен. Но все видели, как я пришел с севера, и теперь думают, что я совершил паломничество. А я, чтобы не разочаровывать народ, делаю вид, что молюсь за них взамен на их монетки. Я нашел, наконец, в чем смысл моего путешествия. Я же мечтал когда-то в юности посмотреть мир? Ну так вот, насобираю монет на билет, сяду на первый попавшийся корабль и поплыву куда глаза глядя. Вернее, куда вырулит штурман. Если не отдам концы в дороге, то погляжу на пейзажи, более веселые, чем наши лавовые пустоши. А вдруг повезет встретить в пути какого-нибудь даэдру, и мне удастся впарить свою никчемную душу взамен на несколько лет здоровья и молодости, да так, чтобы я снова был способен кормить Змея? Я бы тогда вернулся к моим любимым ведьмам… Как же я по ним скучаю!

Запись без даты.
Эта качка совсем растрясла мои старые кости. Матрос хаджиит перенес меня в своих мохнатых лапах по сходням на причал. Он поставил меня на ноги и ускакал обратно на корабль. А я то, вот незадача, уже не могу удержаться на ногах. Я упал на колени и больно ушиб их о каменную брусчатку. Кое-как на четвереньках я дополз до ближайшей скамьи и оперся на ее ножки. Пришло мое время. Чую, пришло. Странная штука – судьба. Занесло меня, старого дурака, помирать на чужбине. Вокруг высокие каменные дома с острыми крышами, башни, стены с бойницами, ухоженные клумбы, красивые вывески. На широкой площади огромная статуя дракона. Надо хотя бы спросить прохожих, что это за город. Как-как? Ебон-Град? Не слыхал о таком. Имперцы успевают строить свои города на нашей земле быстрее, чем мы успеваем наносить их на карту. Ох, сердце прижимает, сдавливает в груди, так что ни вздохнуть ни выдохнуть. Интересно, как здесь хоронят нищих бродяг? Только бы не закапывали в землю. Может, сообразят вынести из города на съедение диким зверям? Вот, если кто прочтет это, то такова моя последняя воля: по традиции моего племени, смерть должна служить продолжению жизни, и мое тело необходимо скормить диким зверям. Хоть крысам, хоть крабам, без разницы. А платой за услугу будут эти двести монет, что накидали мне набожные жители Молаг-Мара. Капитан не взял их, довез бесплатно. Как все-таки выгодно иметь репутацию святоши. Жосьен давно это распознал. А вот и он, друг мой, явился, чтобы сопроводить меня в иной мир. Ты тоже, наверное, давным-давно ушел из жизни, дружище? Вы, люди, и живете меньше, и сам ты был намного старше меня. Я здесь, Жосьен! Обернись, друг мой, это я, Асабба. Узнаешь? Возьми меня за руку и отведи к своим богам, я же так верил им. Видишь, никто из моих предков не явился за мной. Значит, я все-таки в чем-то предал их. Это немного и твоя вина, Жосьен. Ты так часто твердил мне имена Девяти, что я поневоле запомнил их. Но ты не плачь, зачем же? Мне уже не больно. Ты молился за меня Маре. Низкий ей поклон. У меня была любовь, и была семья. Но знаешь, лучше отведи-ка меня к Дибелле…


Горбатого могила исправит, как шутят тут в Имперском городе, но это видимо не тот случай. Сделай милость, дражайший мой кузен, и выслушай мою версию происходящего, хотя ты успел уже составить свою, в чем я нисколько не сомневаюсь. Но у меня появилась дополнительная информация. Я держу в руках личное дело служителя имперского культа Жосьена Анкуа. Не вдаваясь в излишние подробности, хочу отметить, что поначалу имперский культ отмел заявку господина Анкуа на место волонтера, ввиду того, что тот не обладал всеми необходимыми для подобной работы качествами. Однако господин Анкуа предъявил рекомендательные бумаги за подписью Каиуса Косадеса, главы Клинков по провинции Морровинд. И служителям пришлось признать, что есть бумаги, открывающие любые двери и приставить новенького к сбору пожертвований. Господин Анкуа не слишком напрягался в своем служении Девяти. Он мог внезапно исчезнуть с места службы на несколько дней. Вместо того чтобы окучивать богатых горожан, он якшался с рыбаками да крестьянам, причем исключительно данмерами. На справедливые замечания начальства он отвечал существенными взносами в казну культа из собственного кармана. Всем твердил, что он сын богатых родителей и молится Девяти за их души. Потом вдруг в один прекрасный момент наш господин Анкуа заявил, что у него было видение, что сам Акатош явился к нему и повелел проповедовать слово Девяти в пустынных регионах Эшленда, и покинул место службы самовольно, никто его не отпускал. Отбыл господин Анкуа в3Е 425-м году. Вернулся он спустя несколько лет, 3Е 427 постаревший, потерявший здоровье. А в 3Е 429 году господин Анкуа так же самовольно оставил профессию жреца и отбыл в Сиродиил. Теперь стало еще яснее?
Последний император умел плести интриги. Вот кого я бы канонизировал в качестве божества, а не Тайбера Септима, будь я на месте имперцев. Прекрасная многоходовка. Сначала агент номер один, под кодовым именем «Святоша» (уверен, имя Жосьен Анкуа тоже было вымышленным), собирает информацию о верованиях диких племен. Когда агент номер один приходит к заключению, что в крупных городах простой люд находится под догмой Храма, и позабыл свои древние верования, он, не мешкая, отправляется в самое сердце диких пустошей. И заметь, как он делает ставку на молодежь. О чем взрослые говорят шепотом у домашнего очага, то у детишек слетает с языка невзначай. Информацию он мог передавать через бродячих торговцев. Я допускаю, что таких агентов-осведомителей у император могло быть несколько. И вот на сцену выходит агент номер два под кодовым именем «Нереварин», с железной, отлично проработанной легендой. В бумагах значится, что он сын неизвестных родителей, рожден в тот самый день и час, под той самой звездой. Ну и так далее. Несомненно, агент номер два был неординарной личностью, раз он сумел расположить к себе все конкурирующие меж собой кланы и стать неформальным лидером всего данмерского народа, при этом не нажив себе врагов в Трибунале. Вот так данмеры, лелея мечты о национально-освободительном движении, ожидая от своего лидера, что тот поведет их в бой против оккупантов, сами оказались на поводке у императора. Притом что тот, кто действительно собирался опрокинуть власть империи в провинции, и имел для этого все силы, а именно могущественный маг Ур из падшего дома Дагот, со своими генералами, остался не у дел. А вот дальше что-то не задалось. Что происходило в подземельях Красной Горы, нам известно лишь со слов Нереварина, который утверждал, что выполнил пророчество, убил Дагот-Ура и спас мир. Чем же тогда объяснить те катастрофические последствия, что произошли позднее? Отмечу, что на момент обрушения Министерства Правды на Вивек, агента Нереварина уже не было в Провинции. Где-то что-то напортачил наш Нереварин. Хотя, вот сейчас мне пришла в голову мысль, что император пожертвовал малой фигурой взамен крупной. Разрушена одна провинция, зато цела империя и мертвы ее враги. Браво, Септим! А впрочем, прихожу к выводам, что аплодисменты следует адресовать серому кардиналу, неизменно стоящему все эти годы за спиной императора, канцлеру и советнику Окато.
Ну и пару слов о Призрачном Змее. Выполнив с успехом одно задание, агент Жосьен Анкуа отправляется добывать информацию о неком обряде эшлендеров, который может даровать человеку или меру неуязвимость. Тут провал полный. Либо Жосьен не осилил испытание, либо и вовсе не приступал. Но в спецслужбах империи существует взаимовыручка, и агент Нереварин вытаскивает соратника из затруднительного положения. И тут бы Жосьену и дальше прозябать под легендой жреца, как ему в руки попадает этот дневник, что зафиксировано самим его владельцем. Фантастическая удача. Задание закрыто, вызов в штаб и повышение.
Ну как, дражайший мой кузен, совпали наши версии? Хотя я всего лишь историк и культуролог, однако, тоже кое-что смыслю в шпионаже. Это, похоже, у нас в крови. Я вспоминаю, как в своих детских играх мы с тобой, любезный братец, мечтали шагать дорогой приключений. Судьба автора этого дневника показывает, что все что угодно можно получить, если искренне и горячо желать этого. И вот, я проживаю свои увлекательные приключения на страницах пыльных манускриптов, древних барельефов. Ты же, друг мой, совершаешь свои подвиги на поприще политики. Каждый в итоге получил желаемое. С чем тебя и поздравляю.
Засим я прощаюсь. Прими еще раз мои самые искренние пожелания всяческих успехов. Очень надеюсь, что угадал с подарком. Всегда твой, любящий и верный кузен из Сиродиила, Эстилорн.

---

Дневник Асаббы Бентуса. Часть 1

Название: Дневник Асаббы Бентуса
Автор:  ВеДуния
Категория: The Elder Skrolls III: Morrowind+TES V:Skyrim.
Рейтинг: NC-21
Персонажи: Асабба Бентус, Жосьен Анкуа, Нереварин-имперец, ведьмы мабригаш, вымышленный ученый-отправитель письма, неизвестный адресат из Талмора.
Жанр: джен, POV, переписка.
Аннотация: История эшлендера, согласившегося пойти заложником взамен Жосьена. Вдохновением послужила

заявка номер тринадцать

bethesda-fanfic-club.diary.ru/p181747334.htm
Предупреждения: немного крови, смерть персонажа, групповой секс.
От автора: Morrowind изобилует историями «с перчинкой», и один из них – квест имперского Легиона под названием «Спасение Жосьена Анкуа». Но какая может быть связь между скромным служителем культа Девяти и Нереварином? Пророчество предстает в новом свете, неужели все подстроено?
Статус: закончен.

часть 1

…надпись на потертой, засаленной и заляпанной пятнами неясного происхождения обложке, выведенная грубым, корявым почерком, гласит:

«Это мой дневник, а кто найдет, пусть положит обратно, где взял, иначе получит от меня неслабых тумаков!»

… на форзаце, в верхнем левом углу проставлен прямоугольный синий штамп с имперской символикой. Чернила размыты, но буквы еще читаются:

«Архив Имперской канцелярии. Совершенно секретно. Доступ для членов императорской фамилии и высшего командования Клинков. 21-е Огня очага 3Е 429».

…поверх титульного листа приклеен лист пергамента, исписанный ровными, изящным буквами. Содержание записки:

«Дражайший мой кузен, мои пожелания здоровья и успехов тебе во всех начинаниях. И зная, как дорого твое время, с первых же строк я спешу обратить твое внимание на форзац этой книжицы, что я шлю тебе для ознакомления. Посмотрел? Обратил ли ты внимание на дату, в особенности на год? Если пока что это тебе ни о чем не говорит, то спешу заверить тебя, что твой братец отрывает тебя от дел не для того лишь, чтобы похвастаться очередной находкой, приправленной пылью древности, интересной только ему самому. Тем более, что в сфере моих научных изысканий лежит культурный пласт намного более древний. Моя специализация, смею напомнить тебе, это цивилизация народа Двемер, данмеры же (однозначно авторство сих мемуаров принадлежит сыну народа данмер) скорее лежат в сфере твоих интересов. В особенности данмерки, и, как поговаривают досужие языки, интерес этот не совсем научный, правда? Я шучу, шучу, без обид. У каждого из нас могут быть свои маленькие слабости. Тем более занятным для тебя станет автобиографический рассказ этого очаровательного юноши, жившего в третью эпоху, в год так называемого «пришествия Нереварина» и падения Дагот Ура. Здесь приводится описание любопытного магического обряда, примитивного, но весьма действенного, секрет которого нам, высшим существам, не мешало бы разгадать и перенять. Но заниматься этим более пристало членам магического совета, а для тебя здесь найдутся сведения о связи данмерского культа поклонения Нереварину с имперской разведкой. Каково, а? Мы давно подозревали об этой связи, и вот теперь у тебя на руках есть неопровержимое тому доказательство. Не только люди имеют дурную привычку создавать себе ложных кумиров, подобных Талос. Данмеры тоже этим грешат, но заметь, кто им в этом помогает? Ты ведь, любезный мой кузен, если мне не изменяет память, там у себя в Талморе как раз и занимаешься борьбой с ложными культами и развенчанием ложных кумиров? К тому же, в сопроводительной записке к этому, с позволения сказать, дневнику, указано, что он прибыл в столицу незадолго до извержения Красной Горы, в одном сундуке с такими документами как тайная переписка агентов Клинков, с приказом об освобождении некоего безымянного раба за личной (!) подписью императора Уриэеля Септима VII, с рекомендательными письмами на имя Каиуса Косадеса, служившего в то далекое время главой отделения клинков в провинции Морроувинд. Любопытно, не правда ли? Всех вышеперечисленных документов мне так и не удалось найти, но вовсе не от недостатка времени или старания. Между прочим, сейчас в архивах царит полнейший хаос после того, как здесь похозяйничали твои ребята. Я говорю это не в упрек, не пойми меня неправильно. Бесспорно, Талмор нуждается в информации. Мы используем этот ресурс на свое усмотрение по праву победителя, хотя кое-кто в Империи все еще не смирился с подобным положение вещей. Но это вовсе не значит, что если нерадивый клерк счел некую бумагу непригодной конкретно для Талмора, на ней следует резать рыбу или пускать ее на растопку камина. Да мой друг, именно так прискорбно и обстоят теперь дела в имперской канцелярии. Подчинив себе варваров, мы сами начинаем уподобляться им. Долгие годы наш соплеменник Окато, чьи заслуги перед отечеством неоспоримы, прививал основы культуры и порядка этим заносчивым выскочкам с претензией на мировое господство, имперцам. Разве справедливо, если его труды вместе с бесценным архивом, созданным им, пойдут прахом? Эти свитки и книги пережили кризис Обливиона! Снова оговорюсь, что у меня нет к тебе никаких претензий, друг мой, я уверен, ты объясняешь своим подчиненным, как важны внимательность и бережное отношение при работе с документами. Но ты не можешь самолично подбирать кадры, поверь, я прекрасно все понимаю. Теперь, надеюсь, я достаточно тебя заинтриговал, и ты не выбросишь в мусорную корзину мой скромный дар, добыть который из недр имперского тайного архива мне стоило некоторых средств, связей, скромных усилий и большого везения. Надеюсь, курьер успел к твоему дню рождения? Какой же еще подарок стоило ожидать от такого книжного червя, как твой братец? В общем, устраивайся поудобнее в своем любимом кресле, что в спальне у камина, поставь рядом бокал хорошего вина, расслабься, пригласи пепельнокожую массажистку… тебя ждет презабавнейшее чтиво. Не могу удержаться, чтобы не оставлять для тебя комментарии на полях или в пустых местах страниц, автор совершенно не умеет экономить бумагу».



… со следующей страницы начинается, собственно, содержание самого дневника:

Сегодня 16-й день месяца Последнего зерна. Меня зовут Асабба Бентус, и сегодня я начал вести дневник. Зачем я это написал? Я же и так знаю, что я Асабба. Конечно, бравому воину и охотнику, такому как я, не пристало брать в руки перо и бумагу. Я привык макать свое копье в кровь, а не в чернила. Но Жосьен сказал, что если все свои мысли записать в дневник, то в голове освободится место для решения любой проблемы. У меня есть проблема. И она не дает мне спокойно жить. Если действительно когда-нибудь она может разрешиться, тогда я уничтожу дневник, чтобы никто о нем не узнал. Если кто-то из моих братьев найдет мой дневник, я буду опозорен на все племя, и имя своего отца я покрою позором. Надо мной и так уже все посмеиваются из-за того, что я брал уроки письма у Жосьена. (1) Поэтому я не стану держать дневник в лагере, а буду прятать его и принадлежности для письма в своем тайном месте, в полом камне неподалеку от нашего лагеря. Все равно я чаще нахожусь на охоте, чем дома. В одиночестве мне легче переносить свое положение. Рука устала. Как это оказывается трудно, держать в руке это легкое перо. На сегодня хватит.

1. Это имя – Жосьен, еще неоднократно будет упомянуто в тексте, обрати внимание. Я наводил справки. В списках волонтеров имперского культа с 3Е 421 по 3Е 429 годы значился некий Жосьен Анкуа. В досье говорится, что в 3Е 425 году этот блаженный безумец отправился проповедовать диким данмерам-кочевникам в лагерь Эрабенимсун. Видишь? У нас уже есть конкретное место действия.

17-й день месяца Последнего зерна.
Сегодня я славно поохотился и несу домой целого гуара. Мать навялит мяса над костром впрок. Отец снимет шкуру, выдубит ее и отложит для старшего брата или на продажу. Чтобы он мог собрать много шкур, золотых монет, и еще много чего ценного, чтобы заплатить выкуп за невесту и привести в семью жену. У меня есть три брата. Я четвертый. Мой старший брат старше меня на двадцать лет, и он еще не женат. У него уже есть невеста из племени Аххемуза, но наша семья еще не собрала за нее выкуп. Если бы можно было взять в жены женщину из своего племени, не пришлось бы четыре года копить эти деньги. Но все женщины в нашем племени, так или иначе, родственницы. Только нечестивцы берут в жены своих сестер. Поэтому прежде чем подойдет моя очередь, должны будут жениться все мои братья. Я хотел посчитать, сколько это лет, если по четыре года на каждого, ведь мы совсем не богаты. Но мне не хватило пальцев. Это очень много. Я сойду с ума за это время. Вот в чем моя проблема. Я уже не ребенок и мне нужна женщина. Если бы можно было заполучить женщину, не дожидаясь женитьбы, моя проблема была бы решена. Но в племени из женщин либо мои родственницы, либо замужние женщины. Я же не нечестивец какой-нибудь, чтобы опорочить женщину из своего племени. Но мне очень трудно порой держать себя в руках. Поэтому я пропадаю на охоте днями, неделями, а то и по месяцу, лишь бы мне не мозолили глаза развевающиеся на ветру юбки любимой жены ашхана Улат-Пала или дочери гулахана Хан-Амму, обещанной в жены охотнику из племени Зайнаб. Из-за этого я становлюсь злым, ругаюсь с матерью, не подчиняюсь отцу. Я бы совсем ушел из племени. Жосьен рассказывал, что в больших городах много доступных женщин. Но это будет предательством по отношению к роду. Как объяснить Жосьену, что мы презираем его и всех, кто бросает могилы предков без присмотра? Я не предатель, но видят предки, как трудно мне приходится. Ну вот. Я изложил проблему. Теперь, если верить Жосьену, не за горами решение. Не понимаю, как действует эта людская магия. Ты записываешь желание, и оно исполняется? Я подожду, что мне остается?

19-й день месяца Последнего зерна.
Я ушел из дома до конца недели под предлогом охоты на кагути и захватил с собой дневник. Буду писать по вечерам у костра. Мне хочется рубить, колоть и резать. Младшая жена ашхана велела предать матери корзину с пепельным бататом. Когда она передавала мне корзину, я накрыл ее ладони своими на одно мгновение. Порыв ветра донес до меня запах ее волос. Между прочим, хоть она и из племени Уршилаку, но она моя троюродная сестра по материнской линии. Я чудовище. Нет, я не собираюсь так опускаться. Мне не нужна жена ашхана. Но это существо в штанах живет своей жизнью и не считается с моим мнением. Мне приходится всегда носить жесткие хитиновые поножи. Когда я дома, не снимаю их даже для сна, чтобы с утра не пришлось краснеть перед матерью. Куда ты денешься из юрты?

20-й день месяца Последнего зерна.
Я выследил с самого утра пару кагути на востоке от лагеря, на склоне холма у берега моря. Это было совсем легко. Самец пыхтел, как паровой двемерский центурион. Я не видел центурионов, но Жосьен про них рассказывал очень подробно. Кагути не видел и не слышал ничего вокруг, и был поглощен только самкой. Самка тоже не могла меня заметить из-за шума и топота самца. Неподалеку я заметил бездыханную тушу третьего кагути. У него было вспорото брюхо, кишки его вывалились и смешались с песком. Печальный урок. Тем временем, кагути начали совокупляться. Я подобрался к животным совсем близко, как я это умею, на длину копья. Я видел, как толстый блестящий красный член входил в лоно самки. Самец довольно захрюкал. И существо в моих штанах шевельнулось и пробудилось. Я точно извращенец. Хорошо, что об этом никто не узнает. Сначала я проткнул копьем самку, вложив в удар всю свою силу и ненависть. Попал прямо в сердце, как потом выяснил. Самец все еще не осознавал, что случилось, и продолжал приходовать свою подругу, пока та не завалилась на бок, и его детородный орган не выскользнул из бьющегося в агонии тела. Наконец он заметил меня, взревел и бросился в атаку. Бежать ему мешал его возбужденный член, болтающийся у самой земли. И как он только помещался в самке? Я отступал спиной вперед. Копье мое осталось в теле самки. Но я не стал тратить время, чтобы выдернуть его. Зато успел выхватить дротики и всаживал их один за другим в раскрытую пасть, в мутные от страсти и ярости глаза. Кагути нагонял меня, старался насадить на один из своих длинных острых рогов. И тогда я снял с пояса булаву и встретил его двумя точными ударами. Один по болевой точке на носу, чтобы парализовать на мгновение, и другой, по боковой пластине на голове, чтобы дезориентировать. Засапожный кинжал уже скользнул в левую руку, и я взрезал артерию под челюстью, где шкура кагути еще поддается металлу. Сразу же отпрыгнул в сторону и старался держаться за спиной зверя, пока тот кружился на одном месте в неистовстве и злобе, расплескивая по кустам горячую алую жидкость. Он силился снова поймать меня в поле зрения, но только забрызгал меня кровью. Сдохни, тварь! Самец истек кровью и затих. Теперь можно и мне передохнуть. Я прислонился к ближайшему дереву. Я и сам сейчас дышал с хрипом и шумом, подобно кагути. Перед глазами проходили сцены охоты. Сколько же раз за год у этих тварей брачный сезон? Мой монстр в штанах снова проснулся. Сейчас самое время расстегнуть поножи и дать ему разрядку, иначе меня разорвет на части. А скорее всего, будет долго и противно ныть где-то в паху. И вот я с окровавленным лицом и со спущенными штанами прячусь за деревом и ублажаю свой член, потому что возбудился от вида совокупляющихся кагути. Я жалок, я низок. Лишь бы об этом никто не узнал. (1)
Остаток дня ушел на то, чтобы освежевать три туши, собрать и привести в порядок оружие, разбить лагерь. Я пишу это у костра. Перечитал все. Хорошо вышло. Можно даже рассказывать внукам в старости, только вычеркнуть некоторые детали. Если у меня когда-нибудь вообще будут внуки. Я лежу на мешке, набитом травой, наблюдаю за лунами и думаю. Хорошо бы родиться зверем. У зверей нет никаких законов. Нашел самку, убил соперника и она твоя. Докатился. Может я еще начну гоняться по холмам за симпатичными самочками гуаров? Тьфу. Как я мерзок.
Как много я написал за сегодня. Не спал до утра и писал. Жосьен тоже все время что-то пишет или читает. Теперь понимаю, как это может затягивать. Ладно, подремлю до обеда, и придется возвращаться домой, пока шкуры не испортились.

1. Ахха, бедный мальчик, я чуть не прослезился на этом моменте!

22-й день месяца Последнего зерна.
Вчерашний день я провел в стойбище. Жосьен усадил детей в кружок и рассказывал о разных странах. Он так много повидал! Я тоже сел рядом и слушал. Старшие не одобряют этого. Улат-Пал считает, что Жосьен испортит нас. А вот Шаманка разрешила нам разговаривать с Жосьеном. Думаю, только для того чтобы досадить Улат-Палу. По слухам, наш ашхан виновен в смерти ее мужа. Однажды на охоте они нашли панцирь детеныша силт-страйдера. Плоть давно истлела, но панцирь - хорошая находка. Улат-Пал заставил товарища тащить этот панцирь волоком до самой деревни. Сам же отгонял с его пути диких зверей. Шаманка осталась вдовой, потому что у ее мужа развязался пупок от натуги, и она не смогла его вылечить. А Жосьен, он лечит наши синяки и ссадины, играет с нами в салочки. Сам я уже не играю. Я уже вырос. И я пока не видел, чтобы он сделал дурное. А еще Жосьен рассказывает всякие интересные истории. Он был в провинции Скайрим, где с небес в бурю сыплет не грязный серый пепел, а чисто-белый, и белым покрывает землю. Пепел не горячий, а холодный, но если взять его в ладони, то он превратится в воду. Вот где хорошо жить! Не надо думать о поиске воды, таскать с собой бурдюк на охоту. Но в Скайриме, говорит Жосьен, очень холодно и если лечь спать не в доме, то можно умереть. Тоже мне, удивил. Вспомнил бы свой первый день в нашем племени. Никто не хотел пускать чужеземца на ночь в свою юрту. Он стучал зубами половину ночи, пока не догадался зарыться в кучу теплого пепла. Ночи Молаг-Амура тоже бывают холодными, но от земли идет тепло, и только дурак этим не воспользуется. Теперь мои сородичи видят, что вреда от него нет. и пускают иногда переночевать на коврике у входа. Но чаще он спит на подстилке под оградой. Жосьен рассказывал, что в Сиродииле у его семьи был дом, а у него отдельная комната. Если бы у меня была отдельная комната, да еще дверь бы закрывалась на ключ… Я бы мог и не жениться. Зачем он к нам приехал? (1).Шаманка сразу предупредила его, что он зря тратит время, что здесь никто не изменит своим предкам и не примет веру чужеземцев. Жосьен просто сумасшедший. Жалко его.

1.Действительно, зачем? Мне тоже кажется странным, как можно променять сытую жизнь жреца на жалкое существование, подобное бродячему животному. Чтобы проверить некие свои догадки, я послал запрос служителям девяти, не особо надеясь на ответ. И что ты думаешь? Оказывается, бумаги миссии имперского культа на Вварденфеле были вывезены с острова незадолго до извержения Красной Горы. Также была свернута деятельность морровиндской миссии, а служители расформированы по другим провинциям. Это уже не просто совпадение. Империя вывозит все, сколь либо ценное – деньги, документы, войска, преданных людей, и все накануне катастрофы, будто император был предупрежден о ней. Но как такое возможно? Я жду со дня на день личное дело Жосьена Анкуа. А пока продолжаем сопереживать нашему дикому эшлендеру. Самое интересное еще впереди, уверяю тебя, братец!

25-й день месяца Последнего зерна.
Я решил отправиться в долгий поход. Дичи в окрестностях стало маловато. Я весь день шел на север, забирая восточнее, пока не вышел к морю. Тут живности побольше. Я иду вдоль берега на север и стреляю по пути скальных наездников. Собираю их хохолки. Мать отдаст их шаманке, чтобы та продавала их заезжим торговцам. Хохолки годятся для зелий. А больше эти надоедливые визгливые твари ни на что не годны. К вечеру пологий песчаный берег закончился. Дорогу мне заступили отвесные скалы, уходящие прямо в море. Я решил остановиться на ночь на узкой морской косе, так проще будет отследить появление хищников. Костер я не разжигал, чтобы не привлекать внимание. Когда я один, мне спокойнее. У меня с моим монстром в штанах что-то вроде сделки. Я ублажаю его по утрам, чтобы иметь ясную голову весь день, и по вечерам, чтобы нормально спать до утра. Я сидел на берегу и смотрел на море. Чуть севернее через пролив располагался холмистый остров. Когда сумерки сгустились, мне показалось, что по острову бродят огни. Над холмами виднелись заостренные зубцы необычного строения. Я еще не видел в жизни даедрических руин, но я сразу узнал их. У меня хорошее зрение, и я точно уверен, что видел на холме тень женщины. Значит, там даэдропоклонники. И среди них женщины. Я дождусь утра, проберусь тайком на остров и украду одну женщину. Я сильный воин. Может быть даже, я убью мужчин, если их будет не слишком много. А женщин заберу себе. Самую лучшую я сделаю своей женой сразу на месте. Остальных отдам братьям. Плевать, что они поклонялись даэдра, мне это не важно. Главное, чтобы женщина была не слишком старой, с сильными крепкими бедрами… ох, монстр просыпается.

28-й день месяца Последнего зерна.
Я не утерпел и полез в руины, не дожидаясь утра. Я переплыл пролив одним махом. Ни одна рыба-убийца меня не догнала. Скрываясь в тенях, я крался незамеченным среди обломков. За спиной я слышал сопение и топот даэдрота. Несколько раз толстый огрим чуть не наступил на меня. Я осторожно продвигался среди нагромождений из камня в ту сторону, где отблески света плясали по стенам. Тот, кто держал факел, медленно шел в мою сторону. Мой кинжал уже наготове. Если это мужчина, то я перережу ему горло одним ударом. Если женщина – приставлю к шее, чтобы она побоялась кричать. Мне не будет жаль. Это же грязные прислужники даэдра, они сами выбрали себе судьбу. Так думал я и жестоко ошибся. Факел держала Золотая Святоша. Ее доспехи почти не скрывали совершенное тело. Груди ее колыхались при ходьбе. Стройные округлые бедра, изящные лодыжки, красивое лицо. Лишь миг я промедлил, но она уже заметила меня и бросилась в атаку, издав боевой клич. Ее голос был таков, как будто кто-то бьет железной палицей по железной кастрюле. Битва была короткой. Я убил святошу с трех ударов кинжалом, правда и мне досталось от нее булавой под дых. Даже сам не ожидал, насколько я ловок и силен. В руинах все загудело, заволновалось, в мою сторону полетели огненные шары. Я дал деру оттуда, пригибался к земле, петлял и путал след. За мной не погнались. Я хорошо прячусь. Переждал за ближайшим холмом, пока все утихнет, а после вернулся к телу святоши. Она упала на спину. Ее глаза устремлены к звездам, а на лице навеки застыла гримаса презрения. Я провел рукой по ее прекрасной груди, по округлым бедрам. Твердый гладкий металл холодил мою ладонь. Литая золотая болванка, даже палец не просунуть. Статуя. Кукла. Но ведь она казалась такой живой и теплой, когда шла. Что если поймать такую живьем? Нет уж, оно того не стоит, меня чуть не испепелили сегодня. Я вытащил из ее крепко сжатых пальцев эбонитовый щит. Пришлось разрезать лямки. Булаву я тоже отыскал в траве неподалеку. Жаль, что нельзя снять доспех, он влит в тело святоши намертво. Но я попытался отогнуть лиф, чтобы полюбоваться на ее грудь напоследок. Под лифом пульсировало, билось и жило сердце. Горячее, вечно живое сердце даэдра. Мне было жаль, но пришлось его вырезать. Это хороший трофей. Дорогой и редкий. Ей ведь уже не больно. На обратном пути я чуть не утонул под тяжестью добычи. Но даже волны ночного моря не охладили моего возбуждения. Монстр в штанах из тонкого змея превратился в толстую дубину и мешал идти. Я останавливался, усаживался спиной к камню или дереву и сцеживал семя на песок. Но спустя время, опять перед глазами у меня стояла Золотая Святоша, полуодетая, прекрасная. И снова штаны становились тесны, и зубы сводило от похоти. И приходилось снова делать привал.

5-й день месяца Огня Очага.
Семья была рада моей богатой добыче. Теперь старший брат может оправляться за невестой. А мне придется какое-то время пожить дома. Я заболел. Но я не могу пойти к шаманке со своей болезнью. Для этого мне придется спустить штаны. А если я спущу штаны перед женщиной… Это будет конец. Я заработал себе авторитет в племени тем, что неизменно возвращаюсь с богатой добычей. Все пойдет прахом. Надо мной все будут смеяться. Ведь мой монстр ведет себя как ему вздумается. А теперь он еще мучает меня постоянным зудом и чесоткой. Жосьен заметил мое странное поведение: как я сжимаю ноги, когда сажусь, как не сходит с моего лица гримаса боли. Я решился рассказать ему о своей болезни. Ведь он тоже целитель. Он сказал, что должен взглянуть. Мы отошли за юрту, где нас никто не увидит и я расстегнул ширинку. Жосьен присел передо мной на корточки и приблизился ко мне так близко, что я побоялся, что он уткнется в «него» носом. Жосьен близорук. Он долго рассматривал «его», прищурившись. Мне стало очень неловко. От его теплого дыхания было щекотно. Потом Жосьен вынул из кармана своей поношенной мантии чистый платок и взял моего монстра двумя пальцами через платок. Он рассматривал мошонку, щупал ее. И тут мой змей начал набухать. Я выхватил кинжал. Если бы Жосьен позволил бы себе что-то дурное, я готов был вонзить кинжал ему в основание шеи. Сверху было бы очень удобно и наверняка принесло бы ему мгновенную смерть. Но Жосьен, казалось, не заметил ничего. Он отстранился от меня, сокрушенно покачал головой, поцокал языком и сказал «Ай, ай, ай, воздержаннее надо быть, молодой человек, воздержаннее. И руки мыть почаще. И не только руки».
Потом Жосьен сходил к шаманке за травами и сварил мне отвар. Я выпил его. Жосьен долго смеялся и снова пошел к шаманке. Снова дал мне отвару и сказал «это для наружного применения». Я сначала обиделся. За дурака меня держит? Сказал бы – макай, я бы понял. А потом подумал, что он так говорит, чтобы никто не догадался. Хранит мою тайну. И простил его.

12-й день месяца Огня очага.
Я не вел дневник целую неделю и даже соскучился по этому занятию. Все это время я лечился. По утрам Жостен давал мне отвар под названием «для наружного применения». А по вечерам поил каким-то чаем, в который сыпал порошок из своих запасов. Не знаю что это за порошок, но я всю ночь сплю как убитый, и за эти дни я ни разу не возжелал женщину. Вот, выбрался ненадолго к своему тайнику, чтобы сделать запись. Я уже почти излечился. Завтра последний день «процедур», как шутит Жосьен.

13-й день месяца огня очага.
Я сказал матери, что снова собираюсь в длительный поход. На юге от стойбища есть двемерские руины. Я доказал, что достаточно взрослый, чтобы отправиться туда. Мать сначала и слышать ничего не хотела. Но я уговорил ее. За обрезки двемерского металла торговцы хорошо платят. А если мне посчастливится добыть двемерские артефакты, мы разбогатеем и женим всех разом. Ну что со мной может случиться? Я силен, как вожак кагути! Мать согласилась, только просила меня помочь с постройкой юрты. Скоро старший брат должен вернуться с невестой. И я должен присутствовать на свадебном торжестве. Не хочу выглядеть невежей. Останусь пока.

15-й день месяца Огня Очага.
У моей матери нет родной дочери, поэтому помогать ей должен младший сын. Какой позор. Я строил с ней вместе юрту. Потом мы стелили ложе молодоженам. Я таскал новую женскую одежду из материнского сундука в сундук невесты, чтобы брат мог наряжать свою жену не хуже всех. Все эти юбки, пояски, ленточки… Я варил маэте в большом котле на костре на всю деревню, чтобы угощать гостей. Я расставлял в их новом жилище кубки, кувшины, сундуки. Насыпал в корзины солтрис. В мешки набивал клубни пепельного батата. Чтобы жизнь у молодых началась с изобилия, чтобы они ни в чем не нуждались. (1) Я делал все это и косился время от времени на ложе. Я так красиво разложил на нем подушки. Надеюсь, они это оценят. Или не заметят вовсе ничего и сразу накинутся друг на друга, чтобы скорее продолжить наш род. Ой, кажется, чай Жосьена перестал действовать. Скорей бы закончилась эта свадьба. Мне хочется скрыться от всех. Кого я обманываю? Мне лишь бы ублажать своего монстра в штанах. Жалкое ничтожество.

1.Любопытная традиция, не правда ли? Дикие эшлендеры торгуют своими дочерьми, как скотом. Мужчина просто покупает себе жену и приводит ее в дом в чем была, при этом он должен еще и снабдить ее всем необходимым, от домашней утвари до нижнего белья. И при всем этом, дикари отрицают рабство и осуждают своих культурных сородичей из крупных городов за то, что те владеют рабами. Парадокс. И хвала нашим предкам, что они завели традицию давать за невестой приданое.


18-й день месяца Огня Очага.
Наконец-то все закончилось, и я вырвался из дома. Вчера с утра брат с невестой въехали в деревню и старейшины сразу же приступили к венчальному обряду. У женщин племени Аххемуза до безобразия короткие юбки. Совсем не прикрывают лодыжки, а при порыве ветра я даже разглядел коленки. Мой брат счастливчик. Хорошо, что мои хитиновые поножи всегда на мне. Но тут даже старый гулахан Хан-Амму отводил глаза. До полудня продолжался обряд. Шаманка взывала к предкам, испрашивая их благословения на брак, и сказала, что предки одобрили этот союз. Как будто они могли не одобрить. Ха! Выкуп то уже заплачен. После полудня все племя пировало, танцевало, пело песни и наставляло моего брата, как ему нужно любить свою жену. Ближе к ночи угощение, приготовленное матерью, было съедено, мое маэте выпито, и пьяные родичи разошлись по юртам. Я лег спать. Все затихло. Я слышал, как стрекочут цикады в колючих зарослях трамы, как булькают пузырьки в грязевом источнике посреди деревни. И тут я услышал долгий протяжный стон. Потом еще один. Потом целую череду коротких громких криков. Первым моим посылом было вскочить и бежать в соседнюю юрту к брату. Может там кто-то ранен? Или кто-то кого-то избивает? Отец поймал меня за ногу и велел лечь на место. Вот я идиот. Хорош бы я был, ворвавшись к молодоженам в самом разгаре любовных утех. Так, значит, кричит женщина в любви? Я всю ночь ворочался, вжимаясь в подстилку. А эти там всю ночь и вопили, с краткими передышками. Я завидовал брату черной завистью. Мне не надо было отдавать свои трофеи ему на выкуп, пусть бы никогда не женился. Лучше бы я заказал на эти деньги у караванщиков привезти себе рабыню. Семья бы ее не приняла, но зато это подо мной сейчас женщина оглашала бы окрестности стонами. Я несу чушь. Купленная рабыня не станет стонать от любви. Она ждала его четыре года. У них любовь. А я настолько низок, что не могу порадоваться за брата. Все что у меня на душе, это зависть и отчаяние. Я записал все это, находясь у своего тайника. Вот я кладу дневник в вещевой мешок. Он уже набит вяленой скрибятиной. За спиной хороший хитиновый лук и полный колчан костяных стрел. С правого боку висит железная палица, в левом сапоге кинжал. Стойбище еще в поле зрения, но я удаляюсь. Век бы его не видеть. Мать умоляла меня не ходить в руины. Я обещал ей не забираться глубоко.

20-й день месяца Огня Очага.
Два дня я шел вдоль скалистой гряды, придерживаясь южного направления. Я не тороплюсь. И не выслеживаю специально добычу. Ведь моя цель не шкуры и мясо. И уж точно не хохолки скальных наездников, которых тут просто тучи. Я иду по карте, которую дал мне старый гулахан. Он в юности побывал в двемерских руинах и вернулся оттуда без глаза, зато с алебастровым кубком. Вот сейчас я уперся в океан. Еще южнее виднеется силуэт кантона Молаг-Мар. А может, завернуть по пути? Но у меня нет денег, чтобы купить ночь с продажной женщиной. А мой дикий вид отпугнет любую изнеженную горожанку. Хороший повод искупаться в море, когда еще будет возможность помыться? Жосьен уверял, что мужчины, которые моются каждый день, очень привлекательны для женщин. Ну, загнул! Каждый день!? Пусть сначала попробует на восходе насобирать росу с листьев, собрать капли влаги с запотевших шкур, которыми покрыта юрта. Пусть попробует отстаивать жидкую грязь из источника, чтобы глина выпала в осадок. Или пусть идет в дальние холмы к источнику, где устраивают засады гончие Никс. Если ему хватит влаги хотя бы на похлебку, вот тогда и поговорим о том чтобы мыться. Я искупался в море, но привлекательнее я от этого не стал. Обязательно заверну в город на обратном пути, когда мои карманы будут топорщиться от золота и драгоценных камней.

21-й день месяца Огня Очага.
Я обогнул скалистую гряду и теперь иду на север. Двемерские руины Нчардамс оказались там, где им и положено быть. Дикие звери облюбовали себе пристанище у их подножья. Стая из пяти Никс-гончих (легки на помине) набросились на меня с рычанием. Состязаться с ними в беге глупо. Сражаться, когда от тебя отрывают куски мясо с пяти сторон, тоже глупо. Но я схитрил. Изловчился запрыгнуть на скальный выступ, где гончие не могли до меня дотянуться и хладнокровно пускал стрелу за стрелой, пока не положил все семейство. И как я не заметил шалка? Здоровенный жучара впился мне клешней в икру. Я от неожиданности припечатал его булавой. Панцирь всмятку. Жаль, могла бы выйти хорошая сковородка для матери. Спуск внутрь отложу на следующий день. Отдохну, высплюсь, наберусь сил.

22-й день месяца Огня Очага.
Уже полдень. Надо спускаться. Откладывать больше нельзя. Что это я, робею?
....
Я спускался. Пишу вечером. Побыл немного внутри и вышел. Как это лучше рассказать? Надо собраться с мыслями. Короче, руины обитаемы. Я прокрался по узкому темному коридору до пересечения с другим коридором, который был освещен лампами на стенах. Лампы мерцали и горели без дыма. Мои сапоги гулко топали по металлическому полу. Пришлось их снять. Я ступал очень осторожно и вслушивался в звуки подземелья. Где-то что-то шипело, ухало, перекатывалось. И среди звона металла и свиста пара мой слух уловил человеческую речь. Слов не разобрать, только гул нескольких голосов. Мужских и женских. Нет, я не могу ошибаться, пусть мне и мерещится в каждом пне женский зад, но острый слух меня ни разу не подводил. Наверное, это банда разбойников устроила себе логово. А что? Место глухое, заброшенное. Сейчас я думаю, как поступить. Уходить и возвращаться домой с пустыми руками, или попытаться ограбить целую банду? Надо дождаться ночи, когда все лягут спать, и по-тихому перерезать всем горло во сне.

23-й день месяца Огня Очага.
Я спустился в подземелье повторно после полуночи. Снова прошел до начала освещенного коридора и прислушался. Шагов через двадцать освещенный коридор делал поворот. Так вот, за углом кто-то разговаривал. Какой я идиот. Если это опытные разбойники, то они выставляют часовых на ночь. Потом голоса затихли, и раздался стук шагов. Шаги направлялись в мою сторону. Я отступал, прячась в тени. Но шаги неуклонно приближались. Я уже нырнул в глубокую тень первого узкого коридора, уже положил руку на запорный механизм двемерского люка, приготовился бежать. Если часовой поднимет тревогу – сбежится вся банда, а я не знаю, сколько это человек. И вот из-за угла на освещенный участок вышла женщина. Самая настоящая. У меня не галлюцинации. Это была альтмерская женщина. Я знаю про Альтеров лишь по рассказам Жосьена, но я сразу понял, что это альтмерка. Она была выше меня на целую голову. А какая она была красивая! По длинной шейке спадали золотистые локоны, выбившиеся из высокой, затейливой прически. Дорогая, расшитая узорами мантия укрывала ее стройную фигуру, но не могла скрыть под тканью острые соски. И стройные коленки выступали при ходьбе. Непохожа она на разбойницу. Хрупкая, тонкая… Может, эта женщина занимается запретной магией, и потому скрывается от людей? Тогда тем более мне не стоит связываться с ней. Испепелит на месте или превратит в ходячий труп. Надо было сразу бежать, но я не мог оторвать от нее завороженный взгляд. Приподняв двумя пальчиками подол, она делала короткие шажки. Останавливалась. Принюхивалась, прислушивалась. Вглядывалась в непроглядный мрак коридора и снова медленно шла в мою сторону. И вот уже когда ей оставалось до меня пара шагов, она повернулась ко мне спиной. Я понял – это мой шанс. Одним прыжком я наскочил на нее со спины и зажал ладонью рот. Правой рукой притянул ее к себе. А щекой прижался к ее щеке, дышал ей прямо в ухо, в нежное, бахатистое остренькое ушко. Я открыл было рот… и осекся, потому что не знал, что обычно говорят в таких случаях. Сказать ей, чтобы она не волновалась? Как тут не волноваться нежной женщине, когда на нее из темноты нападает невесть кто? Попросить, чтобы не кричала? Но она может обмануть, согласиться для виду, а потом поднять тревогу. А тут еще я вдруг осознал, что прижимаюсь животом прямо к ее упругим ягодицам, и между нами только тонкая ткань мантии. Женщина не вырывалась. Мне бы еще тогда насторожиться. И тут дикая боль пронзила мою руку. Вот стерва, она прокусила мне ладонь! Я еле сдержал стон, чтобы не обнаружить себя и попытался свободной рукой разжать ее челюсти. Но она вцепилась в меня как дикая никс-гончая, и точно также перебирала челюстями, продвигаясь выше и выше, к запястью, к локтю. Я силился вырваться, но не мог. Откуда в этом воздушном создании такая сила? Теперь уже я был пленником. Альтмерка страстно дышала и сглатывала мою кровь, текущую из прокушенных вен. А я стремительно терял силы. В запасе оставался кинжал в левом сапоге. Почему мне приходится убивать женщину, с которой я собирался совокупиться? Удар был точен. Кинжал вонзился под левой грудью, и я сразу вытащил его, чтобы дать ход крови. Но этого не произошло. Я колол снова и снова. Где фонтан и брызги на стене? У этой твари не было крови. И мой железный кинжал входил в ее тело, как в вязкую глину, не нанося вреда. А она уже грызла сухожилия у предплечья. Я бил ногами по ее спине, топтал сапогами ее маленькие, изящные ступни в дорогих туфельках, разорвал ворот ее мантии, думая что смогу оттянуть ее голову от моей руки. Каким чудом я изловчился и вырвался, сам не пойму, но я выскочил наружу. Там хлестал страшный ливень. Я бросился, не разбирая дороги, напролом, сквозь стену воды. Карабкался по каким-то холмам, помогая себе левой рукой. Иногда на миг молнии освещали местность, и снова я брел наугад в кромешной тьме. Бежать не мог от потери крови. Истерзанную руку я заложил за пазуху. Дождь – это хорошо. Смоет мои следы, если будет погоня.
Я писал все это при свете утренней зари. Гроза прошла, тучи развеялись. Местность мне незнакома. Кругом зеленые холмы, поросшие виквитом. Но со стороны восхода дует влажный морской ветер. Значит, я попал на побережье Азуры и мне надо идти на север. Рука моя как изжеванный кусок мяса, боль жуткая. В глазах темнеет и двоится. Хочется спать. Но надо срочно попасть домой. Если меня уже не спасти, так хоть у родичей будет что хоронить. И надо принести амулет, жаль, если пропадет. Я же сорвал амулет с ее шеи, когда боролся. Рассмотрел его только сейчас. Дорогой, должно быть. Зачарованный, к тому же.

24-й день месяца Огня Очага.
Я шел весь день. Старался держаться в кустах и зарослях. На меня напала крыса. Еле отбился булавой. Трудно писать. Перед глазами все плывет. Тело горит огнем. Я позволил себе подремать на закате. Мне приснился сон. Как будто я даэдропоклонник и меня ублажает Золотая Святоша. Я имел ее сзади, придерживая руками под локотки. И мял ее бедра, и они выпирали меж пальцев, как тугое тесто для лепешек. Святоша страстно прижималась ко мне мягкими ягодицами и глухо стонала своим металлическим голосом. Вдруг она изогнулась, издала протяжный рык, выпрямилась и стала падать на меня спиной. И опрокинула меня на землю. Тяжелая золотая статуя придавила меня к земле. Мои ребра трещали и ломались, протыкая легкие изнутри. Я силился закричать, но не мог даже сделать вдох. Я проснулся весь в поту. Сон не освежил, а только забрал мои силы. Надо заставить себя встать и идти дальше. Пусть медленно. Главное, не пропустить нужное ущелье. Я, кажется, начинаю узнавать ландшафт.

26-й день месяца Огня Очага.
Я жив. И даже руку не потерял. И выспался. Пишу у своего тайника. Забыл сразу спрятать дневник. Я и не мог его спрятать, потому что, как только добрался до лагеря, сразу же зашел к шаманке. Старая Манирай всплеснула руками, помогла лечь на тюфяк и принялась лечить руку. Я уже не чувствовал этот синий кусок падали, что торчал из моего плеча. Она шептала заговоры, бросала в костер пучки травы, взывала к предкам. Ее крючковатые старушечьи пальцы пробегали по жилам и сухожилиям, связывая и сращивая поврежденную плоть. От монотонного бормотания сон снова сморил меня. Мне приснилась альтмерка. Она стояла передо мной на коленях и загадочно улыбалась. Потом она стала поглаживать мою промежность, расстегнула ширинку и вынула мой член, уже готовый к действию. Альтмерка стала облизывать его, сначала аккуратно, ласково, потом все более страстно, наращивая темп. И я заталкивал его с каждым движением глубже и глубже ей в глотку. И вот когда я уже был готов извергнуть семя, она резко сжала челюсти и откусила его. Вместо семени струя крови окатила ее лицо. Я закричал и проснулся. И сразу же получил пощечину от Манирай. «Ай, все! Ты уже здоров! Пошел! Пошел отсюда!» Я поспешил уйти из ее юрты, стыдливо скрывая под неподпоясанной рубахой восставшую плоть. Только бы она не рассказала все матери. Но почему мне снятся такие странные сны? Я всегда спал вовсе без снов. Жосьен попался мне на глаза. Я отозвал его в сторонку и спросил: почему снятся кошмары? Он внимательно посмотрел на меня, охнул и кинулся рыться в карманах мантии. Жосьен велел мне стоять смирно и не двигаться, а сам прочитал надо мной свиток. Меня окутало теплое сияние, а свиток в его руках растворился в волнах этого света. «Надеюсь, это было не слишком поздно» - сказал Жосьен. Я ничего особо не почувствовал. Но Жосьен еще долго выспрашивал, как я себя чувствую? Не печет ли голову полуденное солнце? Оттягивал мое нижнее веко и сокрушался, что глаза у меня и так всегда были красные. Потом он вроде бы немного успокоился, только посоветовал на будущее обзавестись серебряным оружием, если я снова решу сунуться в вампирское логово. Так это была вампирша? Вот я болван! Сразу не мог догадаться? Думаю, Жосьен не станет трепать языком (1), что меня покусал вампир, иначе все родичи начнут меня сторониться, хоть я и не болен.

1. Да уж, этот жрец умеет держать язык за зубами, и вообще он не так прост, как кажется. Ты заметил, как быстро и точно он диагностировал начальную стадию «гемофилии венценосных»? И как своевременно провел лечение. И откуда бы у рядового служителя девяти столь редкий опыт?


30-й день месяца Огня Очага.
Живу дома. Лечу руку. Получил за это взбучку от матери. Конечно, она была права. Она всегда права. Кто же спорит? Амулет привел мою семью в полный восторг. Шаманка не взялась продавать его заезжим торговцам. У них, мол, не бывает столько денег. Да и чары на нем дурные, страшно в руки брать. Сказала, что нужно ехать в город искать богатого покупателя. Отец со средним братом навьючивают гуаров в дальний путь. Сначала они пойдут на север и остановятся в лагере Зайнаб. Вся деревня уже приготовила посылки и письма, чтобы передать родным и знакомым. Потом они двинутся еще севернее и придут в Тель-Вос. Там живет могучий волшебник. Может быть, его заинтересует мой редкий амулет. Если не заинтересует, то они продадут в Восе гуаров и поплывут на лодке в Садрит-Мору. Там есть представители имперской гильдии магов, уж кто-нибудь из магов точно купит его, если не слишком заламывать цену. После продажи амулета у них появятся деньги на билет до Хуула. В хуле они снова купят гуаров, нагрузят их подарками и пойдут в лагерь племени Уршилаку. Когда-то давно в своей юности отец уже проделывал этот путь в качестве наемного гребца и охранника. Он привез от Уршилаку мою мать. Народ Уршилаку живет на отшибе от других племен, да вдобавок рождает много дочерей. К ним трудно добраться. Не пойдешь напрямик через Красную Гору. Поэтому они охотнее отдают невест, не требуя выкупа, лишь бы спихнуть лишний рот. Но отец со средним братом все равно повезут подарки. Такова наша традиция. Я завидую среднему брату. Он повидает полмира.

31-й день месяца Огня Очага.
Сегодня провожали отца с братом. Мать всплакнула, давала много наставлений в дорогу. Отец обнял всех по очереди. Мне сказал тихо на ухо: «не расстраивай мать». Обнялись с братом. На том и простились. Счастливчик. Когда же мне придет время жениться? С кем мне сразиться еще для этого? Отобрать копье у дреморы?! Или ограбить некроманта?! Старший брат с женой всюду ходят, держась за руки. Противно смотреть. Постыдились бы на людях… да, я очень зол. Жосьен перевел на меня весь свой успокоительный порошок, больше у него нету.

7-й день месяца Начала Морозов.
Рука уже совсем не болит и действует как раньше. Могу держать щит. Тренируюсь с луком, но натяжение еще слабое. Я уже было собрался свалить из деревни. Пока просто на охоту, слегка размяться. Ну, хотя бы скрибов настрелять. Я люблю, как мать готовит скрибовое желе. И хорошо, что не ушел, я бы пропустил такое событие! Потом бы всю жизнь жалел. В наш лагерь вошел удивительный чужеземец.
(1) Вот с этого момента повнимательнее
Он был одет в полный комплект эбонитовой брони имперской работы. Как блестел на солнце затейливый узор золотом, на черном фоне, прямо слепил глаза! И вооружен он был до зубов. Шлем скрывал его лицо, так что расу и не разобрать. Но мне кажется, это мог быть только имперец. Он был ростом с меня, но гораздо шире в плечах. Норды и альмеры обычно выше, босмеры ниже. У нас, у данмеров, стан стройный и ноги длиннее. Ну и хвоста у чужеземца я тоже не заметил. Если не считать аргонианина-раба, который подтянулся позже, еле дыша. Раб басил что-то про Эбонгард, и как ему туда срочно надо, но чужеземец велел ему заткнуться и вошел в юрту ашхана. Все жители деревни сгрудились вокруг в надежде подслушать, что там будет происходить? Тут и прислушиваться не пришлось. Сначала говорил чужеземец, тихо и быстро, слов не разобрать. Потом наш ашхан разразился страшной бранью. Он кричал, что никогда не допустит этого. Только через мой труп – говорил он. Чужеземец выскочил из юрты, и мы все отшатнулись. В прорези шлема гневно сверкали его карие глаза. Сохраняя спокойствие, он вышел в центр лагеря, поднял к небу сжатый кулак. «Смотрите все!» - громко и отчетливо сказал чужеземец. «Это «Луна и Звезда», и я лорд Индорил Неревар. Я пришел, чтобы вновь собрать свой народ воедино и привести его к величию!» - и все увидели, что на его пальце сверкает удивительной красоты перстень с изображением Луны и Звезды. «А это реликвии Великих Домов» - продолжал чужеземец, доставая из путевого мешка мантию дома Телванни, пояс Хлаалу и кольцо дома Редоран. «Все великие дома признали во мне Нереварина и своего наставника». Каждое слово чужеземца было емко и весомо, сказано спокойно, но так, что слышали все. «А вот это амулет «Зубы Уршилаку» и племя Уршилаку признало меня своим наставником. А это Плеть Зайнаб, и племя Зайнаб признало меня своим наставником», - чужеземец показывал нам реликвии и снова убирал их в мешок. Старейшины, кто видел реликвии, когда был в гостях у других племен, признавали в них подлинники. Мать вскрикнула, она узнала амулет своего племени. «А это камень безумия Аххемуза. Я даю вам время на раздумья. Когда же я вернусь, вы признаете меня своим наставником, как это сделали уже все великие дома и племена. И я поведу вас к миру и процветанию!» И не давая никому опомниться, он ушел на юг от лагеря быстрым шагом, переходящим в бег. Его раб бросился его догонять, умоляя подождать и не бежать так быстро. Но чужеземец уже очень скоро скрылся за уступами скал.
(2) Вот так то. Кареглазый имперец-рабовладелец. Бретонов я тоже исключаю из родословной нашего «Нереварина». Не спрашивай, почему. Интуиция.

После его ухода вся деревня еще долго гудела, старшие спорили и ссорились между собой. Его слова, конечно, были очень дерзкими. Был бы он хотя бы данмером… Но во мне почему то крепла уверенность, что как он сказал, так все и будет, что этот человек не бросал слова на ветер.

8-й день месяца Начала Морозов.
В лагере собрали совет старейшин. Я не имею права голоса, для этого надо быть женатым. В совет вошел мой старший брат, но с правом совещательного голоса. Решающего голоса у него не будет, пока жена не родит ему первенца. Но мне разрешили прийти и послушать. Я же хороший воин и охотник. Доказал это. Вот младшего брата не взяли. Пусть продолжает отираться вокруг юрты ашхана и подхалимничать. Много ли ему это помогло?
Улат-Пал рвал и метал, и брызгал слюной. Он кричал, что ни один чужеземец никогда не будет диктовать свою волю нашему гордому и великому роду, что мы предадим память своих предков, если позволим империи совать нос в наши дела. Я послушал и подумал – наверное, он прав.
Старики осторожно, боясь еще больше разгневать ашхана, напоминали, что чужеземца уже признали наставником все остальные кланы. Разве три Великих Дома, и три гордых племени могут ошибаться? Да и Азура к нему благоволит. Может, чужеземец и впрямь Нереварин? Улат-Пал не согласен с выбором принцессы даэдра?
Шаманка встряла в разговор мужчин. Она лучше знает пророчество. Нереварин должен явиться из чужих краев, а про его расу вообще не говорится. С чего все решили, что он должен быть данмером? Да хоть мохнатым хаджиитом.
Я слушал и думал – да, так и есть, имперец может быть нашим наставником. И так я много раз менял свое мнение, пока сидел и слушал. Совсем запутался. И голова заболела. Мудры были наши предки, что установили правила совета. И еще я понял, что быть хорошим воином еще не значит быть хорошим вождем. Я могу угадать, куда ступит дикий гуар следующим шагом. Но я же не могу видеть сквозь время и знать, к чему приведут племя мои решения.
(1) А у мальчика, между прочим, зачатки государственного мышления. Он думает о последствиях, в отличие от своего строптивого вождя.
Хан-Амму предложил назначить чужеземцу испытание, как сделали все племена до нас. Пусть он послужит племени, и за это не сложно называть его как ему нравится. Улат-Пал плюнул ему в глаза, назвал предателем и заявил, что последнее слово все равно за ним. Он ашхан. И он не отдаст свое племя в руки чужеземцам, пусть даже все мы сами захотим лечь под имперца. Одного отвадил, и на другого найдет управу. Я не понял, это он о Жосьене? Действительно, я только заметил, а где же Жосьен? Что Улат-Пал с ним сделал? Неужели убил? Или побил и прогнал? Прогнать Жосьена вовсе не легко, он упрямей гуара, будет молиться своим девяти богам и молча сносить побои и оскорбления, но не уйдет. Проще убить такого. Жаль… Я назвал бы Жосьена своим лучшим другом, будь он одной со мной крови и веры.

11-й день месяца Начала Морозов.
Третий день в лагере затишье. На лицах тревога и ожидание. Хан-Амму занемог и не выходит из юрты. Еще бы, такой позор, его оплевали на людях. Мать послала ему свежих лепешек из муки солтриса. Он вдовец, и дочь уже отдал замуж, больше некому о нем позаботится. Я спросил Хан-Амму, как он думает, что Улат-Пал мог сделать с Жосьеном? Никто не видел тела. Хан-Амму ответил, что слышал, как ашхан рассказывал Жосьену, что в окрестности обитает племя еще более дикое, чем мы, где никогда еще не слыхали о культе девяти. Наверное, этот глупый фанатик ушел их искать. Я спросил: «а это правда, что есть такое племя? Или ашхан обманул его?». Хан-Амму помолчал и ответил, что лучше мне этого не знать. А потом спросил, как бы я поступил на месте ашхана? Я ответил ему, что еще слишком юн, чтобы решать за все племя, но я чувствую в имперце великого воина, с которым выгоднее дружить, чем ссориться. Хан-Амму молча покивал и отпустил меня.
Кстати, Улат-Пал тоже носу не кажет из своей юрты и никогда не остается в одиночестве. При нем всегда два его верных гулахана, а Хан-Амму он исключил из своих гулаханов.

12-й день месяца Начала Морозов.
Я проснулся часа за два до рассвета и вышел из юрты. Ну…освежиться. Засиделся я дома.
И тут я услышал, как зашелестел полог у входа юрты шаманки. Я пробрался меж юртами подглядеть, что за гость у нее в такой час и чуть не столкнулся с тем самым имперцем. Он прямиком направился в юрту ашхана, доставая на ходу необычное оружие в виде полумесяца. Судя по узорам на клинке – даэдрическое. В юрте ашхана он пробыл недолго. Все было тихо на удивление. Он вышел из юрты спиной вперед, волоком таща за собой груду каких-то вещей, завернутых в половик. И все это втащил в юрту Хан-Амму. Очень странно. Я решил подобраться поближе. По следам чужеземца стелилась кровавая дорожка. На пологе, там где он брался рукой, остался кровавый отпечаток пятерни. Я заглянул в юрту ашхана и ужаснулся. На полу было просто кровавое месиво из тел. Где руки, где головы, не разобрать. По стенам и потолку все было забрызгано кровью. Вот что осталось от ашхана и двух его лучших гулаханов. Только две жены Улат-Пала сидели, обнявшись, за большой корзиной и тихонечко поскуливали. Я поспешил в юрту Хан-Амму, чтобы защитить его или пасть самому, но не ждать трусливо, как чужеземец будет вырезать лучших людей племени. Имперца в юрте уже не было, а Хан-Амму был цел. Он сидел перед кучей вещей, что имперец снял с убитых. Это были регалии ашхана. Хан-Амму рассеяно перебирал их и бормотал про себя: «Да, мы усвоили урок, лорд Неревар, усвоили…»

(1)Вот так империя улаживает конфликты – устраивает кровавую баню! Вот она, знаменитая дипломатия Септимов!

13-й день месяца Начала Морозов.
В племени траур. Хан-Амму проводит погребальные обряды на правах ашхана. Он будет мудрым ашханом, но он слабый воин. У всех одно и то же чувство – мы осиротели. Отца с братом еще нет. Из сильных мужчин в племени, пожалуй, только мой старший брат. Ну и я, разумеется. На младшего надежда плохая. Этот трясется над своими грядками батата, что разбил прямо за юртой ашхана. Бывшего ашхана.

15-й день месяца Начала Морозов.
Старшая жена Улат-Пала заявила, что ни дня не останется в стане предателей, тех, кто позволяет чужеземцам устраивать резню прямо в лагере и убивать своих вождей. Она нагрузила гуаров всем добром, что оставалось в юрте Улат-Пала (а он много чего ценного успел собрать в своих сундуках за время правления) и уехала на родину в племя Зайнаб. Никто не мог ей возразить, никто ее не останавливал. Только Хан-Амму напомнил, что Зайнаб признали имперца своим наставником раньше нас. Младшая жена, вернее теперь уже вдова, осталась одна в пустой юрте. Она присыпает пеплом запекшиеся лужи крови, отчищает скребком въевшиеся в шкуры брызги. Младший брат крутится вокруг нее, берется помогать, утащил из дому шкуры со своей лежанки, чтобы сделать ей новый полог. Я что-то начинаю подозревать.
Детей Улат-Пал не оставил, а его гулаханы были и вовсе холостыми. По ним плакали только матери.

20-й день месяца Заката Солнца.
Я долго не писал. Зачем я все еще продолжаю это делать? Раньше я наблюдал за Жосьеном, и мне хотелось повторять за ним. Я наивно верил в его книжную магию. Он почти что убедил меня, что его девять божеств могут исполнить мое самое заветное желание, невзирая на мою расу, если только я очень сильно в них поверю. Я не предал предков и не молился чужим богам, но разрешил Жосьену молиться за меня девяти. Ну и что? Так-то защищают эти девять своих почитателей? Где теперь Жосьен? Жив ли он?

21-й день месяца Заката Солнца.
Не думал я, что мы когда-нибудь снова увидим нашего «наставника». Но вот, во время моего дежурства я заметил приближающегося к лагерю легионера в полном имперском доспехе. Ах да, надо сказать, что я уже не имею права болтаться по Молаг-Амуру когда мне заблагорассудится. Я несу ответственность перед племенем. Если я сгину, кто защитит женщин? Ну, так вот. Легионер спокойно прошел в центр деревни, словно и не заметил моего наставленного на него копья. «Ну что, не позабыли своего наставника?» - легионер приветственно вскинул руку с перстнем Азуры. Но раньше я узнал его голос. И теперь внимательно рассматривал его лицо. Имперский шлем не скрывал его. Ничем-то оно не было примечательно. Нос прямой, подбородок волевой, волосы каштановые, глаза карие, взгляд смеющийся и улыбка белозубая. Уже не юнец, но еще молод.(1) Все имперцы одинаковые. Он без тени смущения разгуливал по лагерю, совал нос везде и всюду, осматривал наши корзины, оборвал весь лишайник с камней грязевого источника. В общем, вел себя по-хозяйски. Скупил у шаманки все ее травы и весь вечер сидел у костра и варил всякие снадобья. Потом продал ей же свои зелья. И подарил ей свою реторту. Сказал, что отобрал у некроманта, а себе еще найдет, некромантов в Морровинде еще много. Потом сам же и смеялся над своей шуткой. Нереварин выведывал у старейшин, не досаждают ли нам разбойники, чем живем, чем торгуем, не надо ли достать чего? Выгрузил из своего мешка несколько серебряных клинков, орочий молот, двемерский щит, пару железных луков и целую вязанку стрел.(2) Сказал, что ему таскать тяжеловато, можем брать, что понравится. И правда, как все дотащил? Девушкам отпускает комплименты и раздаривает золотые септимы.(3) Десять взамен на улыбку, и тысячу за поцелуй. (4) Дурочки уже решают меж собой, кого из них он возьмет в жены. Мне сейчас хорошо видно со своего тайного наблюдательного поста, как он ходит по лагерю, заговаривает с каждым. Может, он и впрямь будет заботиться о нас?(5)

1. не особо выдающиеся приметы, но хоть что-то.
2. поставка оружия.
3. подкуп
4. и совращение. Полный набор.
5. эти дикари, они, в сущности, как дети, только помани, и поверят любому проходимцу.


22-й день месяца Заката Солнца.
Похоже, наставник наш славный малый. Всего за день он расположил к себе все племя, а теперь расспрашивает о Жосьене. (1)Если подойдет и спросит, я расскажу, что знаю. Но сам напрашиваться не буду, как-то неловко.
1.Вот он себя и выдал.

23-й день месяца Заката Солнца.
Наставник отсутствовал где-то и вернулся после полудня. В руках его были зажаты грязные клочки бумаги. Имперец рассеянно озирался, бродил по лагерю, несколько раз прошел мимо меня… В его кулаке были страницы из книги! Я глаз отдам на спор, что во всем Молаг-Амуре книги читал только Жосьен. Он нашел его! Или его тело… И тут Наставник подошел ко мне, и вот что он сказал: «Слушай, парень, тут такое дело… Три знойные красноглазые красотки изнывают в одиночестве, им так не хватает крепкого мужского… скажем так, плеча! А святоша ваш на это дело ну никаким местом, сам понимаешь, не годится. Тебя интересует?» Еще бы меня не интересовали знойные красотки. «У меня сильные плечи!»-ответил я. «И руки тоже. И ноги. Вообще все сильное. Я лучший охотник в племени!». Эхх… Никогда я не умел сразу подобрать нужные слова. Наставник, наверное, решил, что я идиот. Я хотел еще расспросить о Жосьене, но имперец не дал мне и слово вставить. «Вот и отлично», - сказал он, хлопнув меня по плечу, -« тогда иди к мамочке и скажи, что ее сынок завтра едет жениться. Подъем на рассвете. С собой иметь комплект нижнего белья. Вольно». И ушел спать к шаманке. Я сейчас забираю дневник из тайника, пойду на совет племени. Будет решаться моя судьба. Я ничего не понимаю. Мне вообще не верится в происходящее.

@темы: Морроувинд

---

Долбанные квесты

Вот я вчера была зла! Только было обрадуешься, что все проходит гладко, и вот на тебе. На почте вчера отказались выдавать похоронные деньги, потому что в пенсионном фонде не указали номер отделения. Отправили меня обратно в пенсионный. Без пересадки транспорт не ходит. Я прошлась напрямик, дворами, гаражами, через железку, под мостом... С ост. Толстого на ул. Коммунистическую. В таких старых хрущевских кварталах всегда много кошек. А у коммунальщиков работа кипит! Метут, скребут, красят. Ладно это мне исправили. Потом снова пешком. Через Суворова до Глобуса и на Бекешскую. Ну, километров 5 я точно отмахала вчера. Злобная решимость переделать за раз все дела таяла по мере пройденного. Весна, все таки. А после получения акта от Пензастроя и вовсе улетучилась. Уставшая, еле доплелась на работу. Там наконец-то поела впервые за день, и Андрей отправил меня за техпаспортом, как я изначально планировала. Забастовка маршрутчиков закончилась, можно ехать в Арбеково. Заказала. Через месяц мне позвонят.
А сегодня получила-таки деньги на почте.
По следующим квестам пойду в мае. Уф....

@темы: квесты

---

Кабинетные дела

Наконец-то я нашла время дойти до управления пенсионного фонда по адресу ул. Коммунистическая, 34. Мне нужно было получить деньги, причитающиеся в качестве компенсации. Как сейчас все устроено хорошо, быстро и без проблем! Там находится МФЦ, и не нужно уже бегать по кабинетам, выстаивать в очередях. Легко и просто, взяла талончик, сразу вызвали к оператору, минут 15 она заполняла бумаги, я расписалась в нескольких местах и мне вручили бумажку с печатью. А я уж было обрадовалась, что прямо сейчас мне дадут деньги. Как бы не так. Теперь с этой бумажкой надо идти на почту. Любишь квесты? Любишь Морровинд? Вот и бегай тогда. Как же мне это все надоело за 4 года. Еще техпаспорт оформлять, потом в рекпалату.... Надо взять себя в руки и завершить уже этот квест.

@темы: квесты