У меня, кажись, завелся барабашка. Он вторую ночь подряд отклеивает с окон полиэтиленовыекуски упаковки от мониторов (натаскала с работы), и бросает их на пол. Отдирает медленно, со вкусом, в несколько приёмов. И упавший кусок пленки какое-то время похрустывает на полу, обмякает. Оказывается, я сплю чутко и слышу малейший шорох. Наверное, организм ещё не привык фильтровать звуки. У мамы я дрыхну и под кошачий ор и топот по потолку, под телевизор, под ее звяканье посудой и поскрипывания старого, дающего просадку дома. Здесь я слышу гул проходящего состава где-то вдалеке за лесом, и это навевает дремоту и приятные воспоминания. Ещё я слышу лай собаки. Псинку держат на пятом этаже, пересекались в лифте. Вот, завели себе развлечение... Собакен заходится лаем на любой вызов лифта, на работу дрели, на присутствие людей в подъезде. Мне то ничего, я на седьмом. На меня приглушенный расстоянием лай тоже воздействует умиротворяюще, как ни странно. Вспоминается деревня.
"Собачий голос в темноте
Размеренно несёт покой
Так ровно смешивает снег
Его ленивость с тишиной"
Это я лет в 14 писала, отрывок. Тетя нашла и смеялась. Ты что, мол, какой покой? Как залает, тревожно сразу, кто там бродит по деревне? Я не смогла объяснить, почему покой. Возможно, такое же успокоительное действие должна была производить колотушка ночного обходчика в древнем городе и его крики "спите, люди, в Багдаде все спокойно!".
Собрала волю в кулак и выползла на улицу. Солнце ослепляет, шум города дезориентирует, голова кругом. Так, наверное, чувствует себя медведь, вышедший из берлоги. Слегка пошатывает. И хочется чего-то мясного. Надоели эти гренки-печенки. Купила окорочка, варю бульон. Самое то после болезни.
Так что же мне с барабашкой то делать? Забыла купить свежий малярный скотч, чтобы приклеить все как следует, чтоб больше не отваливалось.Я планировала пойти в лес за домовым по весне, когда полезут первые листочки. Найти "ведьмин веник" на старом, умирающем стволе и пригласить юного лесного духа к себе. И непременно надо завести кота, что списывать на него впредь все непонятные ночные шорохи.