Память

[VeDuniaKoshma]

В детстве у меня была очень хорошая память. И я до сих пор помню моменты из раннего детства. Когда я рассказывала их маме и другим родным уже в более позднем детстве, все удивлялись, потому что по идее я не должна это помнить.
Самое раннее воспоминание пожалуй вот такое.
Мы жили на Студенческой. Мама, папа и я (Сережи пока еще не было), занимали одну комнату. Зоя, моя засидевшаяся на тот момент в девках тетя, спала в проходной комнате. А баба Надя с дедой Мишей спали на балконе. Он был застекленный и большой, с двумя глухими стенами. Здесь это называется лоджия, но в Баку все балкон. А на кухне была решетка вентиляции. Она была замазана шпаклевкой и побелкой. Но от влажности часть штукатурки потрескалась и отвалилась. Чернела дырка. Дырка была изогнутой формы. Она мне напоминала знакомый силуэт. У меня была книжка русских сказок с замечательными иллюстрациями. Были как цветные иллюстрации, так и черно-белые, графичные зарисовки. А вот сейчас попробую порыскать по сети, может и найду ту книжку.
Я нашлаааа!!!! Вот та самая картинка:

Вот, память все же подводит. Эта картинка была не в книге сказок, а в книжке Пришвина "Кладовая Солнца". Я же не видела ее с тех пор! Теперь понятно, почему кар-кар.
В общем, так. Когда меня заносили на ручках на кухню, я всегда показывала на эту черную дырку и говорила: "Кар-Кар!". Хотя я помню точно, что я уже знала прекрасно, что кар-кар это ворона, а не тетерев. Но как называется тетерев я то ли не знала, то ли не могла еще выговорить. Точно, не могла. Я силилась обратить внимание взрослых, но получалось сказать только кар-кар. Сдалась мне эта дырка. А вот почему: она в точности повторяла силуэт этого тетерева на картинке. Теперь понятно. Дети видят более контрастно. И для меня и этот тетерев и тот силуэт были одинаковым изображением. Никто не понимал, почему я показываю на стену, а не в окно. Кар-кар же должны были по идее быть за окном. Меня подносили к окну, но я упорно тыкала пальцем под потолок, на стену. Не сразу, но до мамы все же дошло, когда я принесла ей книжку, нашла этого тетерева, потыкала в него пальцем "кар-кар", потом побежала на кухню и там показывала пальцем на черный силуэт дырки. Все удивлялись. Ну надо же, и вправду похоже, точь-в точь! А я радовалась - ну наконец-то поняли, что я имела в виду. Я хотела чтобы все тоже удивились сходству. Похоже же..)))
Кар-кар сидит рядом, и что это называется ворона а не кар-кар - это я тоже совершенно точно помню что знала. Только сказать не могла. Не знаю, сколько мне лет тогда было, если я еще толком не разговаривала. Но мама говорит, что разговаривать я начала раньше года, а в два уже изъяснялась фразами.
А еще я помню, как папа укладывал меня спать. Укачивал на руках. Видимо, это очень редко происходило, раз я запомнила. Спать я не любила. То есть любила, но по утрам. Вечером не уложишь, утром не разбудишь. Это про меня. И вот, лежу себе у мамы на ручках, капризничаю, спать не хочу, но приходится, потому что укачивают меня умело, не отвертеться. И тут вдруг маме понадобилось отойти и она позвала отца. Передала меня ему на руки и ушла. Мы остались в темной комнате. Он сразу взял меня неумело. Хоть мама и велела ему держать голову, взял он меня так, что под голову мне никакого упора не было. Я напрягла шею, чтобы голова не откинулась назад и не свесилась. Папа меня качал и уговаривал "бай", напевал знаменитое "я вам денежки принес за квартиру за январь" из приключений Шурика. А я все сильнее и сильнее напрягала шею, и ждала, что он все же перехватит меня поудобнее. Мышцы свело просто до боли. Какой уж тут сон, остатки слетели. Я сердилась про себя на папу, ну как же он не видит, что у меня сейчас голова упадет. И вдруг решила: а он же и не понимает, значит надо ему показать, что голова падает. Он увидит и все поймет. И я полностью расслабила шею, и голова моя вообще повисла назад, откинулась и болталась свободно, как дынька в авоське. И в этот момент входит мама. Я таращу глаза и вижу ее вверх ногами в просвете двери. Ох и нагоняй она ему устроила за то, все ее труды по укачиванию меня пошли прахом. Этот момент я никому не рассказывала, но я его помню.
А еще я помню свою первую Ёлку. Меня повела на нее баба Лена, деды Мишина сестра. Все ей говорили, да куда ей еще, чего она там поймет. А она все равно повела меня. Я помню, как удивилась, что все девочки в таких белых платьях, с дождиком, в коронах, а я нет. Мне было немного неловко. Я стояла внутри хоровода. Вокруг большие дети взявшись за руки ходили, танцевли, пели новогодние песни про елочку. Я пыталась подпевать, но слов не знала. И поэтому мне тоже было немного неловко. Зато мне понравилась песня про танцующих утят, это у меня сразу получилось, и хлопать и приседать. Отчетливо помню, как баба Лена сажает меня на колени к дяденьке азербайджанцу. Я видела, что у него из-под шубы выглядывают брюки и ботинки. Он дал мне конфетку. Улыбался мне и говорил "ай-джан!" и "ай-йа-а-алла!". И я понимала, что это не настоящий дед Мороз, а дяденька азербайджанец, с большим носом, с акцентом. Потому что настоящий дед Мороз в красной шубе, а этот в синей. Потому что это Шахта-бабА. Азербайджанский дед мороз. Но вроде как-будто это один и тот же дед. Только дед Мороз разговаривает по русски с русскими детьми, а Шахта-бабА с азербайджанскими. Иногда их бывает двое на елке, дед Мороз в красной шубе, а Шахта-баба в синей. Это фото хранится в семье. Я сижу на коленях у ряженого деда Мороза. У меня на нем вытаращенные испуганные глазенки. Но на самом деле это не испуг а удивление. Когда я вижу его, я вспоминаю о чем я думала тогда. Что в валенках дед Мороз ходит по снегу, а в городе асфальт и поэтому он надел туфли. А может это наложились друг на друга воспоминалия о ёлках тех лет, когда баба Лена водила меня. До детсадовского возраста. То есть в первый раз мне было год и три месяца, во второй два и три, и так далее. Не могла же я так логично рассуждать про туфли в годик. В три еще куда не шло. Но ёлку я помню. В детсадовском возрасте меня уже водила на ёлку баба Вера, мамина мама. У меня уже было белое платье-снежинка. Из марли, как полагается. С наклееными блестящими узорами из битых в пыль елочных игрушек. И с пушистым дождиком по подолу. И я уже вставала в общий хоровод и ходила по кругу со всеми. И песню про елочку знала наизусть.
И вот в последнее время меня моя твердая детская память стала подводить.
Еще лет восемь назад, когда я додумалась найти Баку на картах гугл, я сразу нашла в огромном городе свой дом. Я пошагово прошла всю привычную дорогу от дома к школе. Помнила где были какие магазины. Потом мысленно проехалась на автобусе до дома бабушек с дедушками. Помнила, какие фасады зданий я видела за окном, сколько остановок метро. Не сразу, но нашла даже то дерево, на которое мы залезали с дружком Дениской. Оно было на месте. И нашла тот кипарис, его сверху было хорошо видно, на который я залезала покачаться. На верхушке сидишь и тебя ветром качает туда-сюда. Упасть невозможно, со всех сторон подпирают в спину колючие сучья. Главное, чтобы никто из взрослых не увидел, а то не разрешат так больше. )))
И вот совсем недавно открыла гугл, чтобы совершить прогулку в детство... Новую квартиру я нашла с трудом. Вокоруг школы многое изменилось... да и сама школа приросла пристроем и стала не похожа на ту, в которую я ходила. Дом на Студенческой я искала долго... вместо школьного стадиона, на который мы ходили с дедом гулять, теперь огромный крытый стадион. Дом на Ордубады вообще не нашла. Пыталась мысленно пройти по пути, что отпечатался в памяти и поняла, что два разных двора совмещаются в один. Что в голове нет четкой картинки, (когда делаешь шаг и помнишь: а вот тут стоянка такси, а вот тут гараж, а тут кафешка с мороженым. Только разрозненные кадры в голове, как разбросаный пазл. Хотя, может его там уже и нет.... Может снесли и построили что-то другое. Построено много больших современных зданий там, где и не было ничего никогда. Я нашла что-то похожее. Но не уверена. А в прошлый раз было. В общем, память стирается. А хотелось бы сохранить. Думаю, меня поймут многие дневниковцы. Потому что только тот человек начинает вести девник, который считает, что время - оно стоит того, чтобы его помнить, чтобы его запечатлеть.
Я же немного растеряна оттого, что забывается детство. Я переезжала несколько раз, и я не могу взять и прийти в старый двор, где я копалась в песочнице маленькой, как это может сделать человек, который всю жизнь прожил в одном городе. И вокруг меня катастрофически мало вещей, которые я могла держать в руках в детстве. Вот даже этой картинке я так обрадовалась. Потому что книжки той уже больше нет. Для меня эти первые детские вопоминания (да и более поздние тоже) поэтому особенно ценны. Это свидетельство зарождения меня как личности, а не как куклы, кушающей с ложечки. Это связь с той личностью, которой я была. Первые строки в книге жизни. Первые файлы, помещенные на чистый диск. Я думала, мечтала, соображала, радовалась и огорчалась, испытывала азарт от приключений во дворе.
Если все этого не помнить, то как будто и не было меня. Как будто и не жила. Тогда как жить дальше в непознаном мире? Если не помнишь свой первый миг торжества, когда не упала башня из всех-всех костяшек домино, как понять, как нужно радоваться успеху?
Рисовать я научилась рано. Все время что-то малевала, сколько себя помню. Все время доставала взрослых вопросом "ну что мне еще нарисовать". И злилась, что мн все отвечали:"меня". Я не умею.... Ну нарисуй что умеешь. Не интересно. Помню, по телику показали лошадей, и я решила нарисовать лошадь. Нарисовала. Но как-то не очень. А в чем дело, не пойму. Принесла деду. Красивая лошадь? "Да какая же это лошадь, это же ЛОСЬ!" - сказал дед Миша. Нееет... лоооошадь..((. Я пыталась снова и снова, но вместо лошади получался лось...((( "Ну что, Малевич, все малюешь?" - часто говорил мне деда Миша. Потом я взяла журнал "Юный Натуралист", нашла там лошадь с стала срисовывать. И до меня дошло, что я забыла рисовать лошади длинную шею. А с короткой шеей получался лось.
Так вот, если этого не помнить, то разве получится как следует лошадь? Я утрирую, конечно. Получится, если учиться рисовать. Но вот эти первые навыки, они придают уверенности. Когда в жизни что-то происходит, то если это уже происходило в детстве и ты помнишь как ты это проживал, преодолевал - то событие не выбивает из колеи, то можно реагировать смело и уверенно. Да, вот эту лужу я перепрыгну, потому что в детстве перепрыгивала. А вот на эту металлическую конструкцию во дворе лучше не лезть, с такой в детстве навернулась. Вязать крючком и лепить ватрушки с плюшками меня научила баба Вера еще в пятилетнем возрасте. Руки все вспомнили сами. А если бы я этого не помнила? Пришлось бы все осваивать заново, по интернету. Я помню, как меня учили плести венок. Наш венок был из "колосков", такая пушистая трава. Нам с Юлькой, троюродной сестренкой на год младше меня, было велено срывать и приносить самые длинные колоски. До сих пор в доме есть фото, нас фотографировал мой отец. Две малышки в веночках и девочка постарше. Это была Сева, дочка бабы Нины, деды Мишиной сестры. Она была смуглая, потому что ее отец был дядя Джамал. Ой, то есть, его звали Нияз. (вот, ну надо же, все забываю уже). А Джамал - это совершенно другой дядя, у которого был сад рядом с домом, и забор,увитый плющом примыкал к пятиэтажке. И он пускал нас детей поиграть у него, пособирать улиток, позволял поливать из шланга, угощал клубникой. У него была русская жена, и они очень любили детей, но своих у них не было. Моменты детства - это моя копилочка, это сундучок сокровищ, это драгоценный список ачивок-достижений: как я приручила дикую черную кошку, как слепила из пластилина двух голых людей, со всеми причиндлами, как в книжке про эрмитаж, чем очень удивила, мягко говоря, взрослых... ну и так далее. Не хочу это забывать. Без этих воспоминаний буду я не я, а урезаная версия меня.
Дневник мне в помощь. Пусть он у меня превращается больше в мемуарник, чем в ежедневник. Но как говорилось в фильме "Мистер Немо" : мир это место где большую часть времени ничего не происходит. Так что, пока ничего особо не происходит такого особенного, можно будет записывать что-то, что уже когда-то произошло и что я не хотела бы потерять.