Небо плачет мелкой моросью, пробуравливая в снежных горных кражах глубокие шурфы. Ледовые дорожки сочатся водой и грязной жижей. Зима как разлагающихся труп. Не зря возник наш древний обычай сжигать чучело масленицы, отправляя на высоком столбе огня, как ракету в небо, зиму туда, откуда пришла, в небытие, в потусторонний, в навный мир. Я раньше в детстве думала: какая жестокость, сжигать масленицу как злую ведьму на костре. А сейчас вдруг осенило. Это не казнь. Это погребение уже трупа. Очищение! Если не избавится от гниющего тела зимы, то не народится свеженький и чистенький младенец весны.
Мне жаль уходящей зимы. Она была чудесной. Снежной, не суровой, красивой, тихой. Я бы даже хотела её немного задержать. Да, впервые за всю жизнь. Я не все успела сделать за зимнее время. Недовязала свитер и даже не принималась за вышивку. Не было работы и не было денег следовательно. Теперь вдруг проекты со всех сторон предлагают, и мы возьмемся за все, что дадут. А тут весна, дача, деревня. Где столько времени взять? Зимой бы ещё поработать, подзаработать бы, а потом можно было и весну встречать, и дать вынул застоявшимся в гараже велосипедами, верным железным коникам.
Зима пролетела очень быстро в этот раз. С каждым разом она все короче. Как и другие сезоны. "Для тебя сейчас дни летят, а будут лететь годы!" - говорила мне баба Надя, выговаривая букву Г с характерным белгородским выговором. Я все время думаю о старости и о смерти. Не то чтобы очень боюсь. Я в уме планирую и готовлюсь, как обычно я планирую любое ответственное мероприятие. Типа, как бы не забыть чего, не сплоховать бы, не опозориться, справиться достойно.
Вчера пекла блины. Царские, те самые. Накормила своих и сама наелась. Ум отъешь, какие безподобные они были. Достойные проводы. Завтра надо ещё, как следует чтобы проводить... зима была хороша...