Вот, значит, делаю я интерьер для одной «милой» дамы. Она хозяйка разветвленной сети салонов красоты в нашем городе. Женщина без возраста, в легкомысленной кокетливой шляпке, назвалась так просто и без условностей: Лиля. А голосок такой сладкий, нежный… Но дернули меня черти заглянуть ей в глаза. Поспешно отводя взгляд, я решила почему-то больше этого не делать. Вот, просто мнительная такая. Такие глаза бывают у цыган. Слегка навыкате, черные, гипнотизирующие, навязывающие свою волю. Но мне, в общем-то нужен был «тесный контакт с клиентом». Чтобы понять, что у того под черепушкой, чтобы угодить насколько это возможно. И потому рискнула взглянуть еще разок. Ничего страшного такого и не произошло. Мило пообщались. Я из кожи вон лезу, чтобы угодить Лилечке, как я ее про себя называю. И в субботу вышла на работу ради нее. Он пришла вдвоем с напарницей и с искусственным подсолнухом в руках. Просто осенило, и купила. Размахивает ярким цветком и улыбается, как маленькая. И никак не может выбрать, что же ей больше нравится, зеркало или цветное стекло. Мытарства мои прекратила ее напарница, с прямым и открытым взглядом, таким же открытым простым лицом и прямолинейным поведением. Решила за двоих, что панно будет сочетать и стекло и зеркало. Это будет очень трудоемкая работа. То, что это будет хорошо смотреться – еще не факт. Эксперимент за счет заказчика. Всю кровушку они из меня повытянули. Даже начальник меня пожалел. В своей манере. «Это сколько ты уже с этими Леди возишься? Неделю? Хм….» (Их салон красоты называется Леди). Всякий раз после встреч с Лилей меня подташнивает, слабость во всем теле, сонливость. Но я не слишком то и пытаюсь защититься. Даже наоборот. Мне нужен тесный контакт…
Я бы и не начала о работе, если бы не один момент. Мой коллега, молодой и перспективный менеджер, он тоже всячески выражал мне соболезнования. Это давние клиентки нашей фирмы, и он с Лилей очень хорошо знаком. Не помню уж каким образом я вскользь упомянула о ее странных глазах, но Роман (так его зовут) за эту тему ухватился с горячностью.
«Уууу, знаешь какой у нее нехороший глаз! Я давно ее знаю. Дурной глаз у нее. А уж как скажет че нить, берегись. А уж как косо посмотрит – вообще, мрак. Прецеденты бывали. У нее и бабка была колдунья известная. В общем, та еще дамочка. Ты узнаешь еще.»
Странно… Молодой здоровый парень и верит во всю эту чушь о дурном глазе. А впрочем, я ведь тоже верю во всю эту чушь, иначе не навела бы его на такой разговор, и не писала бы сейчас этот пост. Роман просто подтвердил мои смутные догадки. Поневоле вспоминается Лукьяненко с его россказни про иных. Ведь я сразу в ней это почуяла, потому и в глаза ей заглянула, чтобы проверить. Хотя, что я там по сути такого могла увидеть? Радужку, зрачок и несколько кровяных канатиков, не слишком заметных, которые появляются у немолодых людей, сильно устающих на работе.
Еще один момент. Моего то взгляда никто не боится. Значит, я не из тех? Но почему тогда я смогла увидеть потомственную ведунью. И я видела ее мысли, ее представления о том, каким она видит интерьер этого несчастного закутка шириной в два метра и длиной в четыре, который они отвели под солярий. И всего то лишь нарисовала. И придумывать ничего не пришлось. А, поняла. Я могу только видеть, а поделать ничего не могу. Потому меня и не боятся. И не могу сказать, чтобы такое положение вещей меня не устраивало. Очень даже устраивает.
Провидица, блин… *Лиомис криво усмехнулась*