Мы тут квестик на двоих замутили… Соавтор как будто не против, потому помещаю. Особенно важно для меня мнение бывалых игроков. Высказывайтесь. Ну, те, кто осилит столь длинный текст.
читать дальше
Тэвил.
Вор собственно и сам не знал, зачем залез в дом судьи, просто скучно
было и он пошел погулять, а потом вдруг нахлынуло романтики и вот он тут.
Гобелены на стенах мерно весели и не шатались, ни единого звука, ни единого
сквозняка, лишь вор на втором этаже усадьбы и ветер за окном. В комнате
ничего ценного не оказалось и молодой лис двинулся дальше, он любил
остроту, этот вкус опасности, кривое лезвие стилета, что до поры до времени
пряталось в сапоге, изумленные лица стражников, возмущенные лица обнаженных
красавиц в своих комнатах, которых он нередко навещал гуляя по окрестностям
любимого городка. В комнате что была противоположной тоже было пусто, лишь
пару золотых были на комоде, да потухшая свеча еще тлела рядом. Пройдя
дальше по каридору бродяга услышал какой-то шум, кто-то в комнате мерно вел
беседу, хе-хе... если б хозяева сейчас вышли вор бы даже растерялся - убить
или скрыться, но одолев расстояние до поворота и не всполошив говорящих
ворюга двинулся дальше. Повортот закончился комнатой в которой был шыкарный
камин и несколько кресел, видимо судья перед сном сидел здесь потягивая
крепкий ром и смотрел в огонь. Вор открыл защелки окна и вылез, лезть по
карнизу было не удобно, но ловкий лис не смущался такой работнки, лишний
раз не повредит, а то уже из формы выбиваться начал, - сделал он такое
умозаключение. Внезапно поставив руку не там где надо он поцарапав ее о
жестянку полетел вниз, благо хоть приземлился плавно как кошка, прям под
окном чей-то комнаты, это оказалась спальня, - глядя через стекло вор
невольно залюбовался ногой девушкой, что спиной спла на мягкой кровати не
выключив светильник. Рядом завыла собака почувствовав чужака и лису
пришлось ретироваться. Он был как раз у городских ворот, когда в городе
объявили тревогу. Спрятавшись от бегущей к дому судьи стражи бродяга
завернул за какой-то незнакомый переулок и ворвавшись в открытую дверь
плотно прикрыл ее. Прнесло, - подумал Тэвил, но услышава сопение за спиной
резко обернулся, - в кресле, у камина сидела гадалка и смотрела на
влетевшего перебирая в руках руны:
- Здравствуй воришка, - улыбнулась Лиомис, - ты как раз вовремя, - она
посмотрела на перебираемые в руках руны и указала на них взглядом лису, -
они мне сказали, что ты заглянешь, - она рассмеялась своим изысканным,
мелодичным голосом и встала слегка задержавшись для того, чтобы положить
руны обратно - в их коробочку, что покоилась на столике рядом с креслом.
Подошла, обняла его за шею и прижалась к груди, что еще вздымалась после
бега...
Лиомис
Гадалка Лиомис сидела в кресле у камина, перебирая в руках руны. Все уже было давным давно спрошено и узнано, имело смысл запирать двери и ложиться спать. Но сон не шел, его прогоняли все те же назойливые мысли. Да все о том же. Она с улыбкой вспомнила старую песенку одного немолодого менестреля, услышанную много лет назад.
Того, кого, не стоило бы ждать.
О том, о ком, не стоило бы плакать,
Того, кого, не надо вспоминать,
о том, о нем, ты думаешь опять.
Но сон все не шел. И дело тут конечно было не в том, что она была не у себя дома, в Сауладели, а в съемной комнате одного из доходных домов Калинорна. А впрочем, она нигде еще не чувствовала себя как дома. Каморка не ахти, зато имеется камин. А от прежних жильцов ей достался «в наследство» черный котик мурлыка с белой манишкой и белыми перчатками на лапках. Он сейчас деловито облизывал мордочку, смывая с носа чью то кровь. То ли мышиную. То ли соперника в борьбе за кошечку. Порой он искоса поглядывал на хозяйку, а вернее сказать гостью, ведь именно он чувствовал себя полноправным хозяином этого дома. А гадалка все никак не могла заставит себя потушить свечу и запереть двери. Нормального клиента уже не дождешься. Ворье только одно и шастает в такую темень. При этой мысли она усмехнулась. Как было бы здорово, если бы он сейчас был здесь. Она понимала, что вряд ли это случится, но так всегда бывает с влюбленными девицами. Все кажется, будто отворится дверь. И войдет Он. И посмотрит своим пронзительным карим взглядом. И будет молчать, ведь и без слов уже все ясно.
Скрипнула дверь…. Лиомис нахмурилась и вздрогнула, отрываясь от созерцания пламени в камине. В едва приоткрытую щель проскользнул стройный высокий парень, дышавший часто и глубоко, будто только что пересек бегом весь большой город из конца в конец. Кот зашипел, выгнул дугой спину, ощетинив загривок и стрелой метнулся под кресло. Она не могла его не узнать… справившись с минутным замешательством, она подождала, пока он не осмотрится и не заметит ее.
- Здравствуй, воришка, ты как раз вовремя, - рассмеялась гадалка своим мелодичным смехом и взглядом указала на руны, - они сказали мне, что ты заглянешь, продолжила она, изображая из себя невозмутимую всезнайку. Хотя на душе сейчас бушевал ураган всяческих чувств и эмоций. И не давая опомниться парню, она подошла к нему и обвила руками за шею, прижимаясь всем телом. Сквозь тонкий шелк ее рубахи уперлись ему в грудь два острых маленьких бугорка… она ласково пригладила выбившуюся прядь его темных волос и заправила за ухо. А потом, привстав на носочки, потянулась губами к его губам, в мыслях же молила все светлые и темные силы, какие только есть, чтобы он не оттолкнул ее. Вот верно, такого расклада Твил никак не ожидал. Он, вероятно был готов оглушить приемом под названием «приляг-отдохни» возможного хозяина квартиры, если тот надумает звать стражу, а то и вовсе прирезать. Либо очаровать своим обаянием возможную хозяйку, если она симпатичная, наплетя с три короба про внезапно вспыхнувшие чувства. Но вот такого – уж точно никак не ожидал. На это она и надеялась, когда ее тонкие прохладные пальчики проскользнули меж пуговицами его рубахи, прикасаясь к его все еще разгоряченному телу, к чуть влажной от пота коже…
Тэвил.
Он легко отстранил ее, прошелся по комнате оценивая быт хозяйки. Что еще
сказали тебе руны, - повернувшись к ней спиной произнес вор. Ну как же он
не ожидал этого, конечно ожидал и был готов к этому, какой же он вор если
бы пасовал уже в таких ситуациях. Все было под контролем, - так что еще они
тебе сказали или показали, - обернулся молодой лис глядя на гадалку, -
тогда, в таверне, было так хорошо, почему что-то не так сейчас? Почему
что-то изменилось, - скорее спрашивая себя чем девушку. Он тоже любил
засыпать себя вопросами, но вопреки умел их искать, даже не умел, а жаждал
познания этих вопросов, т.к. это не давало ему нормально существовать. На
вылазках, в ожиданиях, в постели и на тайной войне - везде он искал ответы
на эти вопросы... он находил их быстрее чем того требовали обстоятельства,
что давало ему возможность действовать не по обстоятельствам а продумав
каждый шаг. Вот и на этот раз он был готов ко всему, благо пищи для
размышления было достаточно, - у тебя здесь уютно, мне нравится, - в
комнате была деревянная кровать застеленная простыней, поверх нее одеяло и
подушка, камин согревал в холодные ночи, а кресло, рядом со столиком на
котором кроме рун разве что покоилась бутылочка ароматного коктеля, в такт
укачивало, что придавало покой и уют этому старому месту. Богатого
убранства и в помине не было, да и замеч гадалке, что вечно в дороге
убранство аристократов. Тэвил еще раз оглядел комнату и наконец заметил
кота, что спрятавшись под креслом злобно щерил вертикальные зрачки глаз в
его сторону. Хм... так вот кто здесь настоящий хозяин чуть улыбнулся вор, -
Знаешь Лиомис, хотя... ты знаешь... руны тебе уже все сообщили... тогда ты
знаешь, что сегодня будет, не так ли?, - бродяга смотрел в упор на девушку
не мигая, слегка блестящие в свете огня под капюшоном глаза карего цвета
были непонятными и чужими, но вот он стянул завязки плаща и тот съехал по
его отточенной фигуре на пол, к плащу подбежал кот обнюхивая новую вещичку
и уже устраиваясь на ней. Всполохам огня обножилась слегка мокрая рубаха,
не от волнения, о нет, вор чувстововал себя вполне уверенно, даже если бы
ему сейчас предстояло драться со всей стражей Калинорна ни один мускул не
дрогнул бы на лице, здесь было жарковато, а то ли еще будет. Кот мурлыкнул
наблюдая за действиями чужака, что так уютно сплел для него место из плаща
и начал облизывать лапки, он тоже чувствовал нарастающую жару. Парень был
вором, но это не мешало ему выглядеть достойно и по сравнению с бывалыми
войнами. Он стунул рубаху обнажая прокаченный торс, сильные руки чуть
вздулись держа легкую рубаху, незабитые мышцы были сильны и смазанные потом
блестели сталью на руках странника с большой дороги, чуть вздымающаяся
грудь резко выделяла его рельефом и правильной формой, в ней крылась
глубокая мощь и ярость прожитых лет, подойдя чуть ближе к гадалке вор
слегка поиграл мышцами в свете огня, и лишь потом гадалка заметила, что все
его тело покрывали рубцы, шрамы, бог знает каких причудливых форм. Жизнь
вора была очень опасна, лишь дети могли верить в романтический бред
Скользящих в Тени, он то на собственной шкуре знал что есть работа вора и
как она черт возьми опасна. Один за другим под стул полетели сапоги, что
негодяй скидывал со своих потертых мазолями ног, ремень - кожаный, из
мякгой кожи, что не скрепит при любом виде действий упал чуть дальше рубахи
и затих даже не брякнув мифриловой, сделанной на заказ бляхой. Оставшись в
одних лишь льняных штанах, что так контрастировали с его обнаженной фигурой
он был похож на Бога сошедшего с неба, кожаные заплатки на коленях и боках
штанов прошитые двойными слоями не блестели в свете что огня, что лунном,
смазанные специальными настоями, в которых вор разбирался благодаря своему
ремеслу как никто иной. Он стоял от нее в нескольких шагах, расслабленный,
горячий, вор не торопился, ему была интересна прилюдия гораздо больше
самого действа, пот заструился по шее, капелька потекла по груди чертя
линию гарпуна, что был вытатуирован на его правом плече, вор поклонялся
Сэнтри - богу равновесия, чей любимый цвет был серый, а знак гарпуна словно
весов шатался держа золотую середину. В Дверь ударило чем-то тяжелым,
видимо даже латной перчаткой, - Стража Калинорна, откройте, - раздалось за
дверью, дверь вылетела с петель хотя была не заперта, - мы ищем во... слова
застряли в горле стражника при виде знакомого лица парня, - больше не
уйдешь, - ухмыльнулся стражник занося меч для удара. Конечно он знал
бродягу, сколько раз тот уходил по крышам домов и подвалам улыбаясь в след
своей шикарной улыбкой разбойника, что тянула на 100 вальдеров. Меч
просвестел целя в грудь, но Тэвил не стоял на месте, чуть уйдя в сторону и
перехватив руку сдела незатейливый жест чуть вниз выводя стража из
равновесия а потом чуть дернул на себя словно закручивая кран, страж в
своем доспехе полетел кувырком в конец комнаты к кровате, чуть не раздавив
кота, что зашипев юркнул вновь под кресло, а потом к Лиомис ищя видимо
защиты. Еще два стражника были уже на пороге, когда вор развернувшись на
пятках треснул одному в пах голой, незащищенной ногой, но не менее опасной
чем в сапоге, он как и монахи предпочитал пользоваться рукопашной что была
гораздо смертельнее любого оружия в даже самых опытных руках из-за скорости
и выучки. За спиной хранился стилет, которым бандит и воспользовался, щека
второго стражника оросилась красным и тот вскрикнув отступил зажимая порез,
что начал изрядно кровоточить. Молодой лис был проворен, но не настолько,
первый страж порядка, что полетел к кровати подкрался и ударил обухом меча
по затылку... мир потемнел... последнее что увидел бродяга - лицо Лиомис,
что в ужасе застыла не успев среагировать и слова стража - Из этой тюрьмы
ты уже не сбежишь, пинок в лицо погасил остатки сознания и вор забылся... В
такие моменты говорят ничего не снится, но это не правда, Тэвил отчетливо
запомнил этот сон, что преследовал его до самого пробуждения... Шесть
человек стоят окружив его, как шесть свечей, что горят даже под сильным
ветром, вот один поднял меч - тот, что стоял спиной к северу, и потом
против часовой стрелки мечи подняли все остальные. В середине, где стоял ОН
вспыхнуло пламя из под земли и запахло паленым, огонь сменился водой, что
заморозила его ожоги, парень не проронил не слова, иначе все бы уже
прекратилось, струя воздуха разбила лед, что начал его пожирать
разрастаясь, а земля заживила его раны от ожогов... он лишь сжал крепче
зубы... Так повторилось шесть раз, шесть раз его пытали стихии... Внезапно
наступила ночь и из воздуха над парнем взвился черный туман что душил его в
перемешку со сменой дня, что давал ему на некоторое время воздух светя во
тьме... Так повторилось шесть раз, шесть раз его пытали свет и тьма... Все
померкло став безжизненным и черно-белым, все вокруг посерело и с небес
сошел Сэнтри. Он приложил руку к плечу парня, а когда убрал ее там был
вытатуирован гарпун... Бог улыбнулся и оковы державшие парня отпустили
его... он упал с кровью на устах и невыносимой болью в мышцах... его
отнесли в келью... теперь он был один из них... Воин Равновесия - Тэвил,
даже само имя как весы шаталось на устах... Вор - тоже судья, защитник,
маятник, есть бедные и богатые, есть баланс - он инструмент этого
баланса... Этот сон, один и тот же преследовал его уже пару лет, но не так
четко, что-то пошло не так, нарушил баланс, должен заплатить за это...
готов ли? ... Вор улыбнулся в небытие... готов...
Лиомис
«Три добрых дела»
Она, опешив немного, наблюдала за тем, как на пол скользнул сначала плащ с его плеч, потом рубаха , как он по хозяйски стянул сапоги…. Гадалка даже будто бы впала в ступор от легкого стриптиза, что демонстрировал сейчас перед ней ее возлюбленный. Сложен как бог, - промелькнуло в голове Лиомис. Он, кажется, спрашивал, знает ли она, что сейчас будет? Гадалка прислушалась к себе, старательно обратила внутренний взор внутрь себя, потом огляделась по сторонам, прислушиваясь к миру духов, что сонмами носятся вокруг смертных, шепчутся, умей только услышать. И поняла, что не верит. Не верит, казалось бы, очевидному, слишком уж хорошо и прекрасно было то, что сейчас происходило с в этой скромной комнате, такого просто не может быть. Нет, не может, и все тут. Но может все же….
Глухой громкий стук по рассохшимся дубовым доскам двери вывел ее и оцепенения, из почти гипнотического очарования, в которое впала она, любуясь Тэвилом. Этот стук, что показался ей громче грома небесного, безжалостно выдернул ее из мира сладких грез, возвращая на грешную землю. И кого это черти принесли, - угрюмо подумала гадалка и нахмурившись покосилась на дверь.
– Стража Калинорна, - ответствовал ей хриплый, пропитой и прокуренный голос из-за двери. И тут закрутилось-понеслось. Дверь слетела с петель от мощного толчка, видимо ребята были поднаторевшие в этом деле. Все случилось так быстро, что Лиомис и опомниться не успела.
Тэвил сопротивлялся как лев. Его движения были столь быстры и точны, что она не успевала уследить за ними, как глаз человеческий не успевает уследить за бросками змеи. Но в комнатушке было слишком тесно, негде было развернуться. Трое здоровенных амбалов (а иных в стражу и не берут), один стройный юноша и одна невысокая хрупкая девушка, но все вместе уже просто терлись друг о дружку. С ужасом Лиомис поняла, что ему не выбраться из западни, а ужаснее всего, что западней стал ее дом. Она лихорадочно принялась размышлять. Перебирать в уме все возможные варианты поведения. Помогать ему драться? Чушь, она только помешает. Убеждать стражу, что они ошиблись, и что это всего лишь ее кузен, прибывший из деревни навестить кузину? Тоже бред, столичный лоск с воришки не сотрешь, да и похоже, один из стражников знал его в лицо, а уж знак гарпуна красноречиво выдавал его. Думай, девочка, думай, настраивала себя Лиомис. В тот момент, когда латная перчатка того, что был за старшего, обрушилась на голову Тэвила, и его боль отозвалась в ней, отразившись на ее лице, в уме ее уже был готов подробный план действий.
- Уффф! Спасибо вам, ребятки, уж и не знаю, что бы без вас делала бы. Пропала бы, спасли, ей богу, спасли меня, касатики – завела она нескончаемую тираду. – А говорят, будто бы стражу не дозовешься, а вот, поди ж ты, неправда это! Тут как тут, когда больше всего нужна. Вяжите, вяжите его, ребятки, крепче! – продолжала она, в то время как двое наматывали на ее любимого чуть ли не километр веревки, безжалостно заламывая ему руки, а третий, отойдя в сторонку, никак не мог унять кровь из разрезанной щеки.
- А вот, золотые мои, позвольте за мое чудесное спасение, поднести вам чарку – другую хорошей вишневой наливки. Золота да серебра, уж не обессудьте, нет у бедной ворожеи, только тем и смогу вас отблагодарить. Он ведь ограбить меня хотел, а потом изнасиловать, да да, так и сказал, мол, ограблю, а потом…
- Кхемм, на службе не употребляем, гражданочка. - грубо прервал ее разглагольствования старшина. – Потащили, братки, - приказал он напарникам.
- Ц-ц-ц, как не хорошо, Жано! – осуждающе зацыкала гадалка. - Видела бы сейчас тебя твоя мамочка, это бы ей очень, очень не понравилось.
- Разве мы знакомы, гражданка? Не припомню. - стражник нахмурил брови, но упоминания о мамочке заставили его задержать недоуменный взгляд на гадалке чуть дольше, а ей того только и надо.
- Так мы же с тобой почти что родные! Малыш Жано!
Двое других стражей порядка криво ухмыльнулись небритыми рожами, и переглянулись. Лиомис поняла, что попала в точку, теперь это прозвище приклеится к старшему помимо его желания.
- Я ведь лучшая подруга твоей мамы, она моя давняя клиентка! – продолжала ворожея, -Кто как ты думаешь, излечил ее от радикулита, геморроя и вывел все бородавки на...хм…на спине? Она много рассказывала о тебе, и только самое лучшее! Мой малыш такой лапочка, такой сладкий, послушный милый мальчик, - старательно копирует интонации своей клиентки, которая и впрямь всем уши прожужжала, хвастаясь своим сыночком половине города. А как она будет рада, как похвалит тебя за то, что спас, не дал в обиду ее лучшую подругу. То-то она огорчится, узнав, что ты пренебрег моим гостеприимством. Ну, - вздохнула притворно гадалка, - передавай привет от госпожи Лиомис, когда будешь в следующий раз навещать мамочку.
«Старший», как окрестила стражника, что вероятно руководил операцией, заколебался. С явно слышимым скрипом мысли его проворачивались в мозгу. С одной стороны, ворюгу лучше бы сдать немедленно в участок. Но тогда придется вновь возвращаться на пост, в промозглую и темную ночь, полную опасностей. Так куда торопиться, когда хозяйка радушно предлагает перевести дух и передохнуть под ее кровом трем усталым честным стражам. Немалую роль сыграла перспектива объясняться с мамочкой, и Жано принял решение. Расселся на услужливо придвинутый гадалкой стул, двое других, более чем довольные решением командира, расположились на кресле и кровати. Лиомис расторопно отодвинула половичок на полу, под которым обнаружился небольшой люк в подпол, и полезла в погреб, прихватив с собой светильник. Через мгновение из подпола раздался пронзительный визг, и гадалка пулей вылетела из люка, без светильника.
- Мышь! Там Мышь! – произнесла она трагично, будто повествовала о начале светопредставления. Ой, ребятки, может сами слазите, вы же такие смелые! Там, наливочка, она на верхней полке, с самого краю, наощупь найти можно. Светильник то я выронила. А светильник на полу должен быть, вы поищите. А еще есть окорок! Он на средней, между бочонком пива и кувшином сметаны. Эй, эй, кувшины мне не побейте! - подробно инструктировала она двоих стражей, что с кряхтением спускались в погреб, потом шарили впотьмах по полным всякой снедью полкам, матерком покрывая нерадивую хозяйку. Третий, с разрезанной щекой молча сидел на кровати, пытаясь остановить все еще не унимающуюся кровь носовым платком, таким грязным и драным, что рисковал заработать себе заражение.
Лиомис достала чистую салфетку из небольшого сундучка, который стоял задвинутым под кровать. Намочила водой из кувшина и присев рядом со стражем, принялась осторожно промыкать ему рану.
– Дай-ка, взгляну, - попросила она, и сразу, едва только тот отнял ладонь, озабочено покачало головой. – досталось же тебе, красавчик, глубокая рана. Ай – ай – ай…Шрам останется, да еще како-о-о-й! – и присвистнула. И снова угадала, поняв это по тому, как еще более насупился порезанный. Парень и впрямь слыл красавчиком. Не щеголять ему больше смазливой рожей. Не прельщать девок.
- Ничего, Дэни, со шрамом ты еще красивее будешь, они мужчин украшают, постаралась она его утешить. А на молчаливый вопрос парня отвечала. – А как же, мне по работе положено всех знать, да все угадывать. Дай-ка, еще взглянуть на рану… ну-у-у… так и есть! Совсем плохи твои дела, парень. Не простой это был кинжал. Знаю, знаю. Видишь. Как края ранки уже зеленцой подернулись? Не видишь? Щас покажу. – и услужливо подставила зеркальце, взятое все из того же сундучка. С перепугу парню и впрямь могло померещиться все, что угодно.
- Это яд! - скорбно произнесла Лиомис и выдержала театральную паузу. – и яд особый!
Стражник испуганно охнул. В самом деле, последователь Сэнтри вполне мог смазывать кинжал особым составом.
- Я встречала такое, - продолжала напирать ворожея, - поначалу вроде как порез начинает затягиваться, но потом, через пару дней начинает подгнивать изнутри. Сначала вспухает кожа, потом разлагается мясо вокруг, и потом обнажаются кости, человек медленно разлагается, и спасение есть только одно!
В глазах у обреченного забрезжила надежда…
- Я могла бы изготовить противоядие, только нет у меня нужного ингредиента. Нужен корень папоротника, вынутый в полнолуние. Сегодня что у нас? Как раз полнолуние? Слушай. Пока ночь не кончилась, тебе бы непременно надо добыть корень. Что, с дежурства не отпустит старший? Ай-ай-ай… Плохо, завтра уже корень не будет иметь силы. А следующее полнолуние только через месяц. У тебя за это время пол лица отвалиться напрочь. Но жить еще будешь… может быть…
Стражник вскочил с места и кинулся к двери. – если добуду корень, спасешь щеку? Перспектива наказания, розги, карцер за дезертирство с дежурства, может даже увольнение – это все же лучше долгой и мучительной смерти от неведомой отравы.
- Ну конечно, яхонтовый мой. Для тебя бесплатно сделаю, как для своего спасителя. Ты корень выбирай, чтобы рос на склоне оврага, понял? И чем глубже в лес, там лучше. И чтобы хорошо луной освещался. А будешь из земли тянуть - повторяй: чур меня- чур меня. И неси его ко мне корешком вниз, а листьями наверх, как он рос. Времени тебе до следующего вечера!- выкрикивала она вслед последние инструкции уносящемуся в сторону леса стражу.
Гадалка устало опустилась в кресло и глубоко вздохнула. Одним меньше. Эти двое все еще в погребе, решили по случаю выгрести все ее запасы подчистую. Она с трудом поборола искушение запереть стражей в подполе. Еще не время, нет, это не выход. Тэвил все еще на полу, связанный, в неудобной позе, но на прекрасном лице выражение безмятежности и при этом сосредоточения. Будто ему снился сейчас прекрасный сон. Не сейчас, милый, потерпи еще немного.
Двое выбрались наконец из погреба и старший резко выругался, заметив исчезновение товарища. Лиомис пожала плечами, - велел передавать, что вспомнил внезапно о каких то важных делах, - равнодушно кинула она.
- Да морду он видать зашивать побежал, к лекарю, - снисходительно проворчал старший и взялся за кружку, которую уже заботливо подставила под его тяжелую лапу гадалка. Она ловко разлила наливку по кружкам. Настрогала сочного аппетитно пахнущего мяса, выложила на стол белого хлеба, сыра. Откупорила бочонок пива, что не забыли прихватить с собой стражники из погреба.
- Кушайте, ребятки, угощайтесь. Отдыхайте, родимые. – Лиомис просто умилялась, глядя, как трескают за обе щеки двое проголодавшихся амбалов, как жадно глотают выпивку. Постепенно на их лица наползала грима довольства и умиротворения, как у двух боровов, до отвала насытившихся. Но тут у одного из стражей, не того, что «страший», выражение довольства на лице сменилось выражением тревоги, когда в животе его громко и раскатисто заурчало. Он торопливо встал и просящим тоном сообщил старшему, - до ветру бы мне…, - и вопросительно посмотрел на Лиомис.
- Как выйдешь, сразу налево, Рони, там сразу увидишь, на дверце сердечко вырезано, - и даже не стала пояснять, откуда они и это имя угадала. Пусть сами догадываются.
Рони отсутствовал минут пятнадцать, за которые его начальник уже успел уговорить всю наливку и принялся за пиво. Лиомис же все расспрашивала того о здоровье матушки, о молодой жене, да, и об этом она была в курсе, впрочем, как и весь город. Да незаметно подсыпала в кружку Рони еще щепотку порошка без вкуса и запаха. Ничего особенного. Скорее даже лекарство, при определенных обстоятельствах. Все дело в дозе. Едва сев за стол и отхлебнув пивка, Рони снова заторопился «до ветру».
- Не переживай, парень, так бывает, - утешала его гадалка, - тебе ведь по самому тому досталось, наверное кишечник задело, вот они теперь и бунтуют, кишки то. Ты посиди там, не торопись, правда Жано?
Раздобревший и расплывшийся Жано согласно кивнул.
- Вот что, Жано, теперь, когда мы остались наедине, я хочу говорить с тобою прямо и открыто, - начала заключительную часть своего плана гадалка, и страж в недоумении поднял на нее помутневший взор. Я твой друг, Жано, я подруга твоей матери, и ты мне все равно что сын родной, и потому я должна, просто обязана открыть тебе глаза, мой дорогой. Я долго думала, но теперь вижу, что лучше тебе обо всем знать. – она говорила нарочито медленно, повторяясь, проверяя, хорошо ли доходит до опьяненного разума ее слова.
- А сказать я тебе должна вот что, Жано. Даже не знаю. Как и начать… - на самом деле ворожея прекрасно знала как приступать к такому деликатному вопросу. - Намедни заходила ко мне твоя молодая женушка, за снадобьем, да не простым. Ты внимательно меня слушаешь? Как думаешь, что за снадобье, не применяла ли она к тебе? Нет? Подскажу, это притирания. Нет? Не притирала тебе ничего? Это розовое масло с особыми добавками. И добавки эти, скажу тебе Жано, особые! Не женские, скажем так, специально мужские. Повышающие мужскую силу и выносливость на ложе. Как думаешь, кому она делает те притирания? Точно не тебе? Меня то можешь не стесняться, Жано, я тебе как мать родная. Так не знаешь?
Жано медленно осознавал слова Лиомис. Но пока особо в это не верил. А зря, тогда бы он понял, почему принимаются хохотать все базарные торговки при его появлении в торговых рядах.
- Ну, ее тоже можно понять, трудно так жить, когда муж все ночи пропадает. Жизнью рискует, стережет мир и покой нашего города, ворьем и бродягами битый, начальством униженный. А ее, бедняжку, ночью холодной некому обогреть, некому приласкать, не суди ее строго, милый Жано. Не веришь мне? Ну и правильно, не верь, и не вздумай тогда уж сейчас домой приходить. Пусть хоть мир в доме будет,
Со страшным звоном «Старший» грохнул кружкой о стол, отчего та разлетелась на черепки, а в побелевшем, с силой сжатом кулаке его осталась одна ручка. В красных глазах было озверение, ярость и слепой гнев, как у бешеного носорога. Он подошел к связанному Тэвилу и со вкусом пнул его сапогом под ребра. – Из-за тебя все, тварь, - прошипел он. Лиомис даже поморщилась, но сдержалась от вскрика, прикусив нижнюю губу.
- А что ему станется? А? Жано? Привяжи его к кровати, и дело с концом. А я уж посторожу. Уладишь семейный вопрос, и возвращайся. Куда он денется? Без памяти-то?
Жано без труда уложил Тэвила на кровать, снял с него веревки, и перевязал по иному, перекручивая запястья и щиколотки и привязывая к спинкам кровати. Так растягивают на пыточной доске – промелькнуло в голове у Лиомис, и она еле слезы сдержала, наблюдая как оставляет красные полосы на его коже грубая пеньковая веревка.
Кому-то сегодня очень сильно не поздоровится. Закончив дело и проверив на прочность все узлы, подергав как следует за веревки, стражник шатающейся походкой поднявшегося на дыбы медведя вышел из каморки, с силой хлопнув дверью и проревев что-то вроде «ууубьюююуууу!». Может и убьет, если вовремя не заметит что перед ним начальник охраны. Неужели этот кретин думает, что своим внезапным и быстрым карьерным ростом он обязан исключительно своей доблести и выслуге? Вот и нет, этим он обязан исключительно своей молодой женушке, и об этом тоже в курсе всякая собака Калинорна. Кроме, разумеется, самого малыша Жано. Ну что ж, рано или поздно, это должно было вскрыться. Так почему не сегодня?
Лиомис без промедления припала к кровати, на которой был «распят» Тэвил, иного слова и не подберешь. Быстренько, кухонным ножом, разрезала все веревки, распутывая его. Промассировала затекшие мышцы, разгоняя кровь по телу. Послушала сердце. Пощупала пульс. Осмотрела рану на голове. Смазала обеззараживающим и заживляющим бальзамом. Будет шишка. Но ничего серьезного. Удивительно, почему это он так долго пребывает без сознания. Она присела у постели и долго-долго поглаживала рукой его торс. Трогала и ощупывала старые шрамы на его груди, прикасалась к ним губами. Особенно внимательно разглядывала и особо ласково поглаживала знак гарпуна, впечатанный на теле. Да так и задремала, сидя на кресле и уткнувшись головою в его плечо.
У нее сегодня была тяжелая ночь. Очень тяжелая. Она сделала целых три добрых дела. Причем, совершенно бесплатно. Во первых, подвязалась варить заживляющий бальзам для стража порядка, который поможет его порезу зарасти ровно и быстро. И неважно, что папоротник она для этого использовать совсем не собиралась, главное, ведь бесплатно. Потом сделала полное очищение от шлаков для кишечника другому стражу. И опять же, за это удовольствие люди бешеные бабки платят, а тут чистка, выведение токсинов и глубокий дренаж в одном флаконе. Будет чувствовать себя всю неделю как божий одуванчик, легко и приятно. И еще восстановила справедливость. Ну, действительно, куда это годится, при живом то муже водить шашни с его начальником. Прелюбодеи должны быть наказаны. Лиомис борется за высокую мораль в городе!
Тэвил проснулся оттого, что на его закрытых веках расположился солнечный зайчик, заскочивший с улицы сквозь неплотно задернутые занавески. Парень сладко потянулся и удавлено огляделся. В ногах его уютно устроился черный котяра. Он деловито облизывал лапки и почему то еле слышно мурчал, время от времени потираясь мордой о большой палец его ноги. Воспоминания о событиях прошлой ночи фейерверком пронеслись в его мозгу. Но тут концы с концами не сходились. Не могли же стражи просто взять и забыть про него. Для начала он решил хотя бы одеться. Одежду свою Тэвил обнаружил аккуратно сложенной на кресле. Плащ висел на спинке, сапоги ровненько стояли в углу. Помнится, он оставлял ее разбросанной по полу… хм… на столе обнаружилась записка. Женская рука. Почерк неровный, буквы вразноброд. Но вполне читаемо.
«Милый, я ушла на базар. Эти отморозки у меня все припасы подмели. Дождись меня. А коли желаешь, лети, вольная птичка, по своим делам. Залетай все же иногда, не забывай про меня. Твоя гадалка.
PS. Да, в туалет не ходи ни в коем случае, и не отпирай даже. Как-нибудь так, кустиков много. Если дождешься, угощу кое-чем вкусненьким.»
Дочитав записку, вор положил ее обратно на стол и присел на кресло. В голове гудело и кружилось. Наверное, от удара. Или от этого странного сна, который завладел им на всю ночь. Тут он услышал за дверью шаги и посвистывание.
Гадалка возвращалась домой, сгибаясь под тяжестью корзины, полной всякой снеди. Она весело насвистывала незатейливый мотивчик и жмурилась на солнышко, невольно улыбаясь. Она еще была достаточно далеко от дома. Достаточно для ловкого проныры чтобы без труда выскользнуть в окошко. Ситуация требовала быстрого принятия решения. Улизнуть или остаться? Тэвил долго не думает в таких ситуациях. Ведь все варианты он просчитывает заранее. Так что же он предпримет?....
Тэвил
"Проклятье доброты"
Вор успел натянуть штаны, когда дверь, что уже была на месте, открылась
и на пороге появилась гадалка. Он молча оделся и накидывая на ходу плащ
прошел мимо нее, поцеловал в щеку и шмыгнул за дверь. Молодой лис еще
обязательно поблагодарит за доброе утро Лиомис, но не сейчас.... когда
наступит ночь он придет... днем же ищите ветра в поле... вольная птичка
выпорхнула на улицы города и растворилась в переулках подворотен... Гадалка
перестала насвистывать и хотела было что-то сказать, но его уже не было...
Сон, прошло столько времени, а сон все мучил его. Яснее-ясного он видел
его вновь и ему становилось не по себе. Вор бежал к знакомому зданию, что
горожане и непосвященные в ряды братства называли "Обществом Ноты". Вбежав
в здание Тэвил проскользнул по лестницам, пробежал несколько залов и
наконец добрался до своей комнаты. Он ввалился в нее словно раненый зверь,
ему не хватало воздуха... он задыхался как во сне, когда Тьма пытала его...
он упал на кровать и застонал, слеза потекла по щеке, боль в груди и голове
сводила с ума... но все так же мгновенно закончилось. Медленно поднявшись и
сев поудобнее на кровати вор переводил успокоившееся дыхание... в глазах
немного рябило, словно круги на воде от брошенного камня... Внезапно он
подумал о Лиомис, о той, что по видимому спасла его от тюрьмы, от побоев...
Инересно вот, а гадалка была ночью с ним в одной постели, - вор вспомнил
что проснулся голым, девушки рядом не было, но и не факт что она не была
рядом до утра... Облезнув пересохшие губы лис пообещал себе это обязательно
выяснить, а пока...
Поднявшись и подойдя к комоду в своей комнате бродяга открыл его и начал
доставать вещи из него... быстро переоделся и вот он уже отнюдь ли вор...
Шикарная ярко-красная мантия рябила на нем в глазах, кольца и амулетики
одетые вразнабой делали из него цыгана-попрошайку... чуть искаженное лицо в
сузившейся хитрой ухмылке никак не походило на лицо Тэвила...
Из Общества вор вышел совсем другим человеком... уроки Вайгала не
проходили даром, учитель воровства давал порой очень дельные советы,
которыми лис и пользовался в свое удовольствие. Рынок пестрил людом разного
рода и сословия, были и такие, что проходили с охраной... Везде Тэвил
слышал лишь одну явно шокирующую люд новость - Жано, стражник Калинорна
убил своего начальника охраны за то, что он спал с его женой, а потом
заколол и ее и себя... говорят он был очень пьян и что-то твердил про
гадалку, подружку своей матери... Бродяга слегка улыбнулся, но улыбнулся
как вор, а не как Тэвил, спасти его ради трех смертей, такого он не
позволил бы будь он в сознании... Вот почему сон колыхался таким четким и
ясным, таким больным и убивающим... потому что он не по своей воле заставил
согрешить человека и ради своего спасения подставил под косу смерти
других... Теперь бы еще все это исправить, но как... как мог вернуть к
жизни людей он, простой вор...
Голова разболелась еще сильнее уже начав проходить и молодой лис решил
найти уединение в Храме Ордена Света, где он мог пожертвовать да помолиться
своему богу. Храм его принял тепло... никаких расспросов, ничего... содись
перед своим богом и молись, так Скользящий в Тени и сделал...
- Сэнтри, - прошептал вор, - покровитель мой и справедливый судья, я
согрешил очень сильно... согрешил не по своей воле, но это не уберегает
меня от твоего гнева праведный, я был спасен, но спасен за три смерти...
девушка что спасла меня теперь тоже проклята, проклята до тех пор, пока не
исправит своей кровью деяния... я не хочу, чтобы она погибла Сэнтри, она
очень дорога мне, хоть об этом и не догадывается... помоги мне
Справедливый... помоги нам..., - вор перешел не бессловное моление
передавая свои мысли и чувства Богу...
... Каменная статуя при словах Тэвила начала чуть сиять синим светом, но
когда он закончил она словно взорвалась впуская в этот мир Бога... он
словно дух воспорил из недр камня и подлетев сел напротив лиса...
- Ты не часто взываешь ко мне отмеченный, - начал Сэнтри, - неужели есть
что-то с чем ты не можешь справиться...хе-хе..., - бог был явно в
настроении и даже подшучивал над молодым Воином Равновесия, - Да, все
верно, грех на вас, исправь и перестанешь мучиться и она выживет...может
быть...Как? Все просто... хе-хе... но ты же понимаешь что все не так просто
как я тут говорю тебе, на востоке от Регалата есть заброшенная часовня, под
ней город который именуем мы - Боги как "Вечный"... там найдешь ты алтарь
на котором должна пролиться кровь Лиомис, - Бог улыбнулся, - а не дурнушку
выбрал...хе-хе... молодец, так вот... как прольешь ее и свою кровь в чашу
на алтаре откроется гробница... в ней то и лежит то, что Вам нужно - кинжал
времени... Но... берегитесь стражи алтар.......
Дух Бога покрылся рябью и его унесло в статую, грохот ухода оглушил вора
и тот заорал закрывая уши от боли... по рукам от ушей текла кровь... Его
подняли послушники Аэкриума... они то ничего этого не видели и не
слышали... а потому растерянно стояли и смотрели на него. Лекарь проверил
состояние Тэвила наложив пару лечебных и одно благословенное заклинаний и
отпустил того...
Выйдя из Храма бродяга заметил что солнце почти село и направился в свою
комнату в Обществе... наступало время Теней... наступало время его ночных
бдений, он бы жизнь отдал чтобы вот так вот быть и жить... хотя собственно
он и отдал на это свою жизнь... Переодевшись и шепнувшись с учителем вор
поскользил улицами, поскользил как ночная кошка вышедшая на охоту, но
знающая свое место и время... Время... кинжал времени... О, Сэнтри, спасибо
за подсказку дорогой Бог... без тебя я бы просто убил ее... если бы смог.
Тэвил три раза стукнул по двери, потом плавно открыл ее и вошел
внутрь... Гадалка все так же сидела в кресле и улыбалась, - зря ты так
улыбаешься подумал вор, ты же..., - Здравствуй Лиомис, - попреветствовал он
ее. Вошел и уселся у ее ног, пока не хотелось говорить о страшном
проклятье, о скорой смерти... он ведь в тот раз за чем-то приходил, но к
сожалению не получил этого... пришло и этому время... теперь им не
помешают... Стража пока приостановила свои ночные бдения выбирая нового
начальника, а о Лиомис если и узнают, то их уже не будет в городе... а
пока, - прости что я молча ушел утром... спасибо тебе за спасенную шкуру...
Я в долгу не останусь, - тут он подумал что куда ему - в долгу оставаться,
когда в переди такое..., - и прости если в этот раз будет все гораздо
прозаичнее, - он прильнул к ней от ног и поцеловал, потом поднял на руки и
понес к кровати...
Из личной переписки.
Мы тут квестик на двоих замутили… Соавтор как будто не против, потому помещаю. Особенно важно для меня мнение бывалых игроков. Высказывайтесь. Ну, те, кто осилит столь длинный текст.
читать дальше
читать дальше