Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола.
Легкий, едва заметный ветерок шевелит сухие травинки, скелетики когда то зеленых, сочных, жирных стеблей, простоявших всю зиму. Лиомис рассеяно наблюдает за игрой ветра, так человек, когда задумчив, теребит пальцами что-нибудь. Лиомис задумчиво царапает ногтем пуговицу на куртке. А ветер, присмиревший и подуставший, как и пятеро людей на поляне, ворошит травинки. Приглаживает и снова взъерошивает их невидимыми, но вполне ощутимыми, порой жестокими, а порой нежными и ласковыми, как сейчас, пальцами. (далее буде довольно длинное описание прелестей пребывания на природе)
читать дальшеЛиомис смотрит сквозь редкую кисею из сухостоя, сквозь ажурные веточки на волны. Тоже уставшие, медленные, ленивые. Вспоминает, в каком бешенстве вода была накануне. Вглядывается в далекий противоположный берег и представляет, как это было вчера, когда не то, что берега, а и середины водоема было не разглядеть из за сырого, тяжелого и густого марева, состоящего из мельчайших капелек воды. Мысли легко и беспорядочно перепрыгивают с сегодня на вчера, с событий утра на происходящее еще ранее в сети. О, что это была за ночь в сети! Волшебно! Восхитительно! Дождалась! Медведь, спасибо! Рябь на воде переливается в сером свечении, исходящем с небес, кажущихся бездонными оттого, что затянуты равномерным серым туманом. Вода гипнотизирует, увлекает к себе, вниз, пододвинуться ближе к обрыву. Обрыв не слишком высокий, метров 20. Опасность в слабом грунте, рыхлом, вязком. Если съехать вниз, то назад уже взобраться практически невозможно, пришлось бы обходить большой крюк по щиколотку в воде или по колено в глине. А потому поближе не подхожу. Но и завораживающий блеск воды не очистил мысли, не превратил думающий, вечно что то себе воображающий, вспоминающий и планирующий мозг в бесполезный придаток к мозжечку, как бы того хотелось. Ну, хотя бы в такие редкие моменты. Ради этого и ехала. Но не вышло. Не вышло слиться полностью с природой, с небом, с ветром, с землей. Не вышло стать животным на короткое время, частью этого мира. Осталась все той же гостьей. Желанной, званой, но не своей.
С водоема, гордо именуемого Сурским морем потянуло сквозняком, холодным и пронизывающим сквозь теплую куртку, сквозь кожу, мышцы, кости. Это и называется, пронизывает до костей. Лиомис поплотнее укуталась в шерстяной клетчатый плед, который предусмотрительно захватила с собой и продолжила «грустить». Это так приятно – испытывать легкую, светлую и задумчивая грусть. Это естественное состояние Лиомис. Это правильное состояние, в нем находиться комфортно и уютно.
С середины поляны, где дымился костер, где паром исходило ведро с закопченными, почерневшими боками, доносились задорные голоса четырех парней. Ребята попивали чай. Лиомис невольно растянулась в улыбке. Уже в который раз. Интересно, сколько же можно шутить? А сколько можно смеяться? Кажется, что насмеялась уже на несколько месяцев вперед.
Приятно, черт побери, оказаться единственной женщиной в мужском обществе. Нет, не было какого-либо особого отношения, внимания. Скорее, на равных. Это то и приятно. Немного понаблюдав за мужчинами, Лиомис снова опустила подбородок на колени, глаза вниз, на волны и снова сначала воображение принялось прокручивать события предыдущих суток.
Снова ночь в сети. Ммм…. Потеплело в груди. Следующий кадр – выход из дома, потом час в автобусе через весь город. А дождик за этот час превращается из мелкой, ненавязчивой мороси уже в морось навязчивую, неприятную, а потом и вовсе в ливень. Далее, закупка продуктов на прилегающем к остановке дачных автобусов рыночке. Далее ожидание под навесом, мрачные взгляды на непокорные, рыдающие небеса и только одно слова в свой адрес. Вот, идиоты! Ну куда? Куда? Лиомис решительно прикусила губу и обещала Намару. «на месте нарежу рун, каких надо. Окропим Андрюхиной кровью. Нормально все будет» Сама серьезность. Почему Андрюхиной? У него кровь особая. Да и любит он ее пускать себе к месту и не к месту. Потом деловитая суета. Разложить вещи, запастись дровами, тут уже стенать и бояться некогда. Только веселее и задорнее посыпались шутки. Такой веселый поход был в последний раз несколько лет назад. Нет, тогда было веселее, потому что выезжали в снег. Когда с сиюминутными делами было покончено, Лиомис взялась за топор. Ehwas - чтобы образовалось движение на небе чтобы подул ветер, Sowelu - чтобы выглянуло солце, Thurisaz - расчистка, чтобы очистилось небо от туч. Ну и ладно, Kano – раз уж Андрюха так настойчиво советует, хотя по моим соображениям, огонь тут ни к чему, до пожара недалеко. Он пироман – маньяк. Ну ладно, костер ночью будет жарче. На предложение «закрепить» результат, Андрей посмотрел на меня удивленно и обиженно, видно не ожидал от тихони Лиомис подобной кровожадности.
Спустя час подул ветер. Стало еще холоднее, но наметились сдвиги, тучи поплыли по небу быстрее. Санек приятно оживился, потом вдруг раскрыл рот и произнес, с удивленной лыбкой. «Аааа… вооот это кто у нааас… Вееедьма?»
Странно. Как то приятно и тепло на душе становиться, когда слышу в свой адрес такое слово. Очень льстит. Почему то хочется, чтобы это было правдой. Потому и дурачусь, разыгрываю из себя. Я ведь знала три разных прогноза погоды. Сбылся тот, который я начертала в рунах. Просто, предугадала. Но, тем не менее, приятно.
Ночь. Лицо горит и чешется, опаленное жаром костра. Спина и поясница леденеют от сырого, промозглого ветра, дующего с «моря». Ну, хоть дождя нет. Силуэты деревьев – сумрачные призраки, кажется. Подступили немного ближе. Намар обнимает не жену. Гитара стала на эту ночь его возлюбленной. Податливой, гибкой, прекрасной, чуткой. У них полное взаимопонимание. Но и Лиомис старается не отставать, подпевает, подтягивает. И на этот раз, кажется, удается им не мешать, не сбивать с ритма и не слишком фальшивить, а наоборот, удачно дополнять, подсказывать забытые слова. Кое-что из репертуара КиШ, потом все из Гардемаринов, потом «Ланфрен Ланфра» и плавный переход на «Трех Мушкетеров». «ГрОб», Тальков, «Ария», Антонов, «Аквариум», песни с «Арды на Куличках», пиратские песенки группы «Пак-энд-Пиппер». Много, всего и не упомнишь. Трорр ушел очень рано, расстроился, что его молодая жена не с ним, побоялась непогоды. Поругался с ней. Издал длинную тираду о тирании женщин, о том, что он, в отличии от известных нам личностей не желает быть подкаблучником, потому и скандалы. Из его речей я сделала вывод, что я, похоже, вовсе не женщина. Бедняга, жаль его. Ближе к полуночи Санек сказал, что остается сидеть всю ночь, с Андрюхой., так как Наташка уже носом клюет, вот пусть и идут, а он просто посмотрит, как там Вовка. Больше он из палатки не показался. Только ноги торчали до колен на улице. Ладно, сплю уже сидя, все же накануне удалось поспать меньше трех часов. Пойдем и мы баиньки.
Блики на воде мерцают, играют, переливаются. Солнце все же так и не выглянуло, но ветер все просушил, разорвал на куски тучи, разогнал по сторонам, сбивая их с толку. Больше не лило. Ветер мой друг.
Пора складываться… Еще часочек помечтаю на краю. Можно Тэвилу написать, похвастаться. Жаль, у Темного sms-ки не принимает. Очень жаль. Просматриваю все, что нащелкала. Деревья, цветы, угли костра, панорама лагеря, бои на палках, ах нет, это мечи! Ну и что же, что выглядят как деревянные дубины, и тем не менее это мечи! Красиво ребята дерутся. Андрюха летает над землей, стелется по траве. Намар тоже хорош, ни одного лишнего движения. Восхитительное зрелище – когда мужчины играют в войну. Трорр вообще никакой. Ему хуже всех, хотя пили и ели все одинаково. Ах, ну да, не надо было жрать мясо сырым. Предупреждали же!
Домой… Дорога не записалсь в памяти.
Дома… будто и не уходили. Ванна, пена горой, шампуни-крема, зеленый чай, вкусный кекс, по рецепту подруги. (Линда, привет!) . Телевизор, книга, постель…. Тело ликует, наслаждается благами цивилизации, отплачивая болью в уставших, ноющих мышцах.
Грустно… Следующий раз еще не скоро… Летом… И то, неизвестно еще.
Грустно…
читать дальшеЛиомис смотрит сквозь редкую кисею из сухостоя, сквозь ажурные веточки на волны. Тоже уставшие, медленные, ленивые. Вспоминает, в каком бешенстве вода была накануне. Вглядывается в далекий противоположный берег и представляет, как это было вчера, когда не то, что берега, а и середины водоема было не разглядеть из за сырого, тяжелого и густого марева, состоящего из мельчайших капелек воды. Мысли легко и беспорядочно перепрыгивают с сегодня на вчера, с событий утра на происходящее еще ранее в сети. О, что это была за ночь в сети! Волшебно! Восхитительно! Дождалась! Медведь, спасибо! Рябь на воде переливается в сером свечении, исходящем с небес, кажущихся бездонными оттого, что затянуты равномерным серым туманом. Вода гипнотизирует, увлекает к себе, вниз, пододвинуться ближе к обрыву. Обрыв не слишком высокий, метров 20. Опасность в слабом грунте, рыхлом, вязком. Если съехать вниз, то назад уже взобраться практически невозможно, пришлось бы обходить большой крюк по щиколотку в воде или по колено в глине. А потому поближе не подхожу. Но и завораживающий блеск воды не очистил мысли, не превратил думающий, вечно что то себе воображающий, вспоминающий и планирующий мозг в бесполезный придаток к мозжечку, как бы того хотелось. Ну, хотя бы в такие редкие моменты. Ради этого и ехала. Но не вышло. Не вышло слиться полностью с природой, с небом, с ветром, с землей. Не вышло стать животным на короткое время, частью этого мира. Осталась все той же гостьей. Желанной, званой, но не своей.
С водоема, гордо именуемого Сурским морем потянуло сквозняком, холодным и пронизывающим сквозь теплую куртку, сквозь кожу, мышцы, кости. Это и называется, пронизывает до костей. Лиомис поплотнее укуталась в шерстяной клетчатый плед, который предусмотрительно захватила с собой и продолжила «грустить». Это так приятно – испытывать легкую, светлую и задумчивая грусть. Это естественное состояние Лиомис. Это правильное состояние, в нем находиться комфортно и уютно.
С середины поляны, где дымился костер, где паром исходило ведро с закопченными, почерневшими боками, доносились задорные голоса четырех парней. Ребята попивали чай. Лиомис невольно растянулась в улыбке. Уже в который раз. Интересно, сколько же можно шутить? А сколько можно смеяться? Кажется, что насмеялась уже на несколько месяцев вперед.
Приятно, черт побери, оказаться единственной женщиной в мужском обществе. Нет, не было какого-либо особого отношения, внимания. Скорее, на равных. Это то и приятно. Немного понаблюдав за мужчинами, Лиомис снова опустила подбородок на колени, глаза вниз, на волны и снова сначала воображение принялось прокручивать события предыдущих суток.
Снова ночь в сети. Ммм…. Потеплело в груди. Следующий кадр – выход из дома, потом час в автобусе через весь город. А дождик за этот час превращается из мелкой, ненавязчивой мороси уже в морось навязчивую, неприятную, а потом и вовсе в ливень. Далее, закупка продуктов на прилегающем к остановке дачных автобусов рыночке. Далее ожидание под навесом, мрачные взгляды на непокорные, рыдающие небеса и только одно слова в свой адрес. Вот, идиоты! Ну куда? Куда? Лиомис решительно прикусила губу и обещала Намару. «на месте нарежу рун, каких надо. Окропим Андрюхиной кровью. Нормально все будет» Сама серьезность. Почему Андрюхиной? У него кровь особая. Да и любит он ее пускать себе к месту и не к месту. Потом деловитая суета. Разложить вещи, запастись дровами, тут уже стенать и бояться некогда. Только веселее и задорнее посыпались шутки. Такой веселый поход был в последний раз несколько лет назад. Нет, тогда было веселее, потому что выезжали в снег. Когда с сиюминутными делами было покончено, Лиомис взялась за топор. Ehwas - чтобы образовалось движение на небе чтобы подул ветер, Sowelu - чтобы выглянуло солце, Thurisaz - расчистка, чтобы очистилось небо от туч. Ну и ладно, Kano – раз уж Андрюха так настойчиво советует, хотя по моим соображениям, огонь тут ни к чему, до пожара недалеко. Он пироман – маньяк. Ну ладно, костер ночью будет жарче. На предложение «закрепить» результат, Андрей посмотрел на меня удивленно и обиженно, видно не ожидал от тихони Лиомис подобной кровожадности.
Спустя час подул ветер. Стало еще холоднее, но наметились сдвиги, тучи поплыли по небу быстрее. Санек приятно оживился, потом вдруг раскрыл рот и произнес, с удивленной лыбкой. «Аааа… вооот это кто у нааас… Вееедьма?»
Странно. Как то приятно и тепло на душе становиться, когда слышу в свой адрес такое слово. Очень льстит. Почему то хочется, чтобы это было правдой. Потому и дурачусь, разыгрываю из себя. Я ведь знала три разных прогноза погоды. Сбылся тот, который я начертала в рунах. Просто, предугадала. Но, тем не менее, приятно.
Ночь. Лицо горит и чешется, опаленное жаром костра. Спина и поясница леденеют от сырого, промозглого ветра, дующего с «моря». Ну, хоть дождя нет. Силуэты деревьев – сумрачные призраки, кажется. Подступили немного ближе. Намар обнимает не жену. Гитара стала на эту ночь его возлюбленной. Податливой, гибкой, прекрасной, чуткой. У них полное взаимопонимание. Но и Лиомис старается не отставать, подпевает, подтягивает. И на этот раз, кажется, удается им не мешать, не сбивать с ритма и не слишком фальшивить, а наоборот, удачно дополнять, подсказывать забытые слова. Кое-что из репертуара КиШ, потом все из Гардемаринов, потом «Ланфрен Ланфра» и плавный переход на «Трех Мушкетеров». «ГрОб», Тальков, «Ария», Антонов, «Аквариум», песни с «Арды на Куличках», пиратские песенки группы «Пак-энд-Пиппер». Много, всего и не упомнишь. Трорр ушел очень рано, расстроился, что его молодая жена не с ним, побоялась непогоды. Поругался с ней. Издал длинную тираду о тирании женщин, о том, что он, в отличии от известных нам личностей не желает быть подкаблучником, потому и скандалы. Из его речей я сделала вывод, что я, похоже, вовсе не женщина. Бедняга, жаль его. Ближе к полуночи Санек сказал, что остается сидеть всю ночь, с Андрюхой., так как Наташка уже носом клюет, вот пусть и идут, а он просто посмотрит, как там Вовка. Больше он из палатки не показался. Только ноги торчали до колен на улице. Ладно, сплю уже сидя, все же накануне удалось поспать меньше трех часов. Пойдем и мы баиньки.
Блики на воде мерцают, играют, переливаются. Солнце все же так и не выглянуло, но ветер все просушил, разорвал на куски тучи, разогнал по сторонам, сбивая их с толку. Больше не лило. Ветер мой друг.
Пора складываться… Еще часочек помечтаю на краю. Можно Тэвилу написать, похвастаться. Жаль, у Темного sms-ки не принимает. Очень жаль. Просматриваю все, что нащелкала. Деревья, цветы, угли костра, панорама лагеря, бои на палках, ах нет, это мечи! Ну и что же, что выглядят как деревянные дубины, и тем не менее это мечи! Красиво ребята дерутся. Андрюха летает над землей, стелется по траве. Намар тоже хорош, ни одного лишнего движения. Восхитительное зрелище – когда мужчины играют в войну. Трорр вообще никакой. Ему хуже всех, хотя пили и ели все одинаково. Ах, ну да, не надо было жрать мясо сырым. Предупреждали же!
Домой… Дорога не записалсь в памяти.
Дома… будто и не уходили. Ванна, пена горой, шампуни-крема, зеленый чай, вкусный кекс, по рецепту подруги. (Линда, привет!) . Телевизор, книга, постель…. Тело ликует, наслаждается благами цивилизации, отплачивая болью в уставших, ноющих мышцах.
Грустно… Следующий раз еще не скоро… Летом… И то, неизвестно еще.
Грустно…
-
-
02.05.2005 в 00:46-
-
02.05.2005 в 00:49-
-
03.05.2005 в 19:13-
-
03.05.2005 в 21:02А ты слева или справа? Хы... мечи без гард самое то, и больно и ржачно... Аватарчик из "Эквилибриума", прикольно...
Liomis
Помню-помню твою смс'ку: по мне жучки ползают, а я на вершине 20 метров ловлю кайф... Эх, скоро и у меня поход на весь август... Хы... тока у нас шашлычков не будет, зато уже по традиции торт командный... красотища-а-а-а...
-
-
03.05.2005 в 21:06Дело то не в шашлычках, а в запахе дыма. Ах! Весь месяц! Торт?! Кто же в походе трты кушает? Извращенство какое.
-
-
05.05.2005 в 08:50Справа, в маск-халате. А без гарды... так действительно веселее, когда ребята то и дело "ай", да "уй". да, "опять по пальцам въехал". Меня приучили не подставлять пальцы, всадив по ним дюральками со всего размаху, В заставе тогда ещё у нас были класные ребята. Сейчас они в стрит бол ушли. да и я давненько, не хожу в клуб. жалко. да и походить то мало успел. А на счёт аватара... Так у меня дненвник был оформлен с неделю в таком стиле. Сейчас вновь всё изменилось, стало алым и жгучим. и как говорят, это мне больше подходит.