Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола.
Огромное спасибо Сигмару за вдохновение,
а также за сотрудничество и понимание,
Не менее огромное спасибо Темному
за не слишком громкие протесты против
использования некоторых черт его образа и
перевирания всех остальных.
Особое спасибо Neversad
за подсказку и оригинальную идею в безвыходной ситуации,
И уж разумеется, спасибо группе «Чиж и ко» за то что они есть
и не подозревают, как безбожно я перекроила под себя их тексты.
Мерное покачивание силт-страйдера навевало приятную легкую дремоту, когда тело и мозг расслаблены, когда сухие и логичные размышления отложены на потом. И на ум приходят одни только приятные фантазии. Теплое ласковое светило пробивалось сквозь туманную дымку рассвета и словно гладило по щеке. Он полулежал, откинувшись на сиденье, свесив руки за борта и будто прочесывая воздух пальцами. Легкий встречный ветерок теребил его светлые волосы, прикрытые веки чуть подрагивали. Иногда он приоткрывал глаза, чтобы полюбоваться проплывающими навстречу нетчами, а потом снова прятал под ресницами серо-зеленый, туманный, словно лесное озеро на Горьком Береге, взгляд.
Он – молодой имперец по имени Сигмар Девилус, двадцати лет от роду, статный, ладно сложенный, с приятной, располагающей внешностью и учтивыми манерами, что указывали на его хорошее происхождение и воспитание.
Вообще то ему всегда нравилось путешествовать по воздуху. Но эта бесконечная гонка уже начинала действовать ему на нервы. Из Балморы в Суран, оттуда в Сейда-Нин, сущее болото, далее в Гнисис – дыра-дырой. Теперь путь его лежал в Альдрун, который был бы довольно приличным городом, если бы не бесконечные пепельные бури. Сигмар окончательно уснул, но и во сне его пытливый мозг продолжал решать головоломку. Кто-то очень, очень не хочет быть настигнутым, очень старается замести следы. Но когда-нибудь этот кто-то выдохнется. И дело даже не в физической и моральной усталости. Просто когда-нибудь у них должны наконец закончиться средства, да они и так уже озолотили всех погонщиков Морроувинда.
читать дальшеА впрочем, это не его ума дело. Он на службе, и круг обязанностей его четко очерчен. И за решение загадок ему не платят. Вот пусть этот зазнайка Аланил вместе с толпой всех своих сыщиков и гадают, в какой еще глухой дыре ему поискать свою невесту. Сигмар уже заранее был абсолютно уверен, что и в Альдруне им ее не найти. Скорее всего беглецы в это время точно также покачиваются в уютном теплом гнездышке на спине силт-страйдера, а может на последние гроши наняли лодку и плывут в какой-нибудь богом забытый угол, вроде Хуула или Хла-Оуд. Наивные существа. Только горожанин может считать, что легче всего спрятаться в глухой деревне. На самом же деле именно в таких вот маленьких поселениях, где все на виду и личная жизнь каждого поселянина на повестке дня у местных забулдыг и кумушек-сплетниц, и труднее всего скрыться от любопытных глаз, от ненужных расспросов. Легче всего было бы залечь на дно, затеряться в толпе в столице, блистающем, монументальном и величественном Вивеке, и хвала Шигорату, что не позволил этот бог безумия поселиться сей здравой мысли в их головах. А впрочем, Сигмар более всего досадовал, что как раз в Вивек то они и не попадают.
Ах, Вивек, Вивек! Он просто влюблен в этот город. Когда-нибудь он непременно там поселится. Купит квартиру на верхнем ярусе какого-нибудь кантона, скорее всего св. Олмса или св. Делина, с видом на храм и на бесконечное теплое южное море. Иногда он будет выходить из своей роскошной квартиры, садиться на перила, свесив ноги вниз, и поплевывать на снующих внизу людей и меров, рискуя соскользнуть с гладко ошлифованного камня и расшибиться в лепешку о пол нижних ярусов. И, скорее всего он по примеру местных жителей заведет себе рабов, хоть это и не поощряется империей. Но ведь и не возбраняется же? Голов несколько, не слишком много, не ради того, чтобы покичиться. Парочку телохранителей из редгардов, которые славятся своей выносливостью и скоростью реакций. Дворецкого – альтмера, чопорного и высокомерного до предела, чтобы самый родовитый вельможа сразу почувствовал бы себя жалким выскочкой. И, конечно же, рабыню данмерку. Может быть, даже, похожую на Шанти…
И снова его разум вернулся к началу всей этой истории. Казалось, стоит прокрутить в уме все обстоятельства еще раз, и все встанет на свои места. И то, что упускается из виду, вдруг окажется очевидным.
Пожалуй, началом можно считать их последнюю с Шанти ночь. А скорее уж их самое первое свидание. Сигмар с большим удовольствием окунулся в эти воспоминания.
В один из чудесных вечеров, когда заходящее светило окрашивает в пурпурные тона все вокруг, он прогуливался у городских ворот Кальдеры в ожидании милашки Шанти. Кальдера его родной город. Его предки жили в Морроувинде почти со времен завоевания острова империей. А их семейный бизнес процветал со дня основания города поблизости от богатейшего месторождением эбонита. Сигмар с детства вращался в определенного рода кругах. Добыча эбонита и иных полезных ископаемых всегда была важнейшим элементом в экономике империи, и семейству Девилус удалось занять не последнее место в этой нише. Скорее даже одно из первых.
По сути, ему повезло. Для него нанимали хороших учителей, он никогда не знал нужды, его будущее было обеспечено и заранее определено, так как он был единственным наследником отца. Но ему всего этого было мало. Всю жизнь горбатиться на службе у императора, изо дня в день гробить силы и здоровье на унылой, однообразной, пусть и прибыльной работе? Лучше уж сразу с утеса Хартаг вниз головой на прибрежные скалы. О, нет, его манили большие деньги, по настоящему большие. Он чувствовал, нет, он просто знал, что способен на большее, достоин лучшей судьбы. Он мечтал прыгнуть выше головы, нарушить кастовые и сословные правила и из мелкопоместного дворянина выбиться в высший свет. Стать одним из тех, кто управляет судьбами этого мира, для начала хотя бы этого острова. Он уже сделал первые шаги на пути к своей мечте. Мечте ли? Скорее долговременным планам на жизнь. В эти планы входила и женитьба. Иначе все усилия теряют смысл. Его семья, его дети должны будут получать все только самое лучшее, а не просто хорошее. Этот пункт наверняка весьма удивил бы как его многочисленных приятелей, так и не менее многочисленных подружек, которых менял он как перчатки.
Перебрав множество женщин, он изучил этих загадочных существ в совершенстве. У него были и равные ему по менталитету и темпераменту имперки и бретонки, и ему было невероятно скучно с подобными себе. Диковатые босмерки, изящные, будто фарфоровые куклы развлекали его, но не более. С альтмерками было о чем поговорить, образованные и уравновешенные, но пространные рассуждения увлекали их больше, чем то, ради чего мужчина приходит к женщине. Грубоватые нордлинги, неотесаные мужланки менее всего его привлекали, но он испробовал и их. Некоторую остроту ощущений можно было получить с хаджиитками. Гладкая шерстка, мурлыкание, хвост, подвижный пушистый хвост – бр-р-р.. разве что упившись самой дешевой суджанны. Данмерки, самые раскрепощенные и искушенные в делах любви были его новым увлечением, хотя поначалу ему не казались привлекательными ни их пепельного цвета кожа, ни будто состоящие из жидкой лавы, полыхающие огнем глаза.
Странная мораль у этих данмеров. Среднестатистический темный эльф на людях ведет себя как ужасный ханжа, регулярно ходит в храм, оставляет подношения своим богам и никогда не позволит себе нескромного взгляда вслед проходящей мимо красотке. На деле данмеры славятся своим неистовым темпераментом и любвеобильностью, буквально набрасываясь на все, что движется. Все дети их рабынь были от их хозяина. И их жены не отставали от своих мужей. Ни один данмер никогда не был уверен до конца в том, является ли отцом ему тот, кто его воспитывает.
Шанти была истинной данмеркой. Познакомились они случайно, в питейном заведении под названием «Лопата Шенка». К слову сказать, случайным образом и в таверне заводилось большинство его связей. Блеснула белозубой улыбкой незнакомая смазливая мордашка. Болтушка щебетала как заведенная, и через какой-то час он знал о ней все. Она только что переехала в Кальдеру вместе со своей госпожой, родовитой данмеркой, чей отец имеет крупную долю в акциях восточной имперской компании. Госпожа ее подрастала в провинции, в родовом поместье, теперь она вошла в возраст невесты и отец выписал ее к себе в город. Даже подходящую партию уже присмотрел. Еще пару месяцев будут проводиться переговоры, а потом брак между Тэлией Индарен и Аланилом Нерано еще более укрепит деловые отношения меж двумя могущественными родами. Что госпожа ей позволила сегодня погулять и осмотреть город, но ей уже нужно бежать, потому как вечером она должна быть поблизости от своей госпожи. А остановились они в большом здании правительства, где есть и жилые комнаты, на третьем этаже, и из окна ее видны горы. Ах, как это восхитительно, она ведь так давно не видела горы, ведь ее выкупили у племени эшлендеров в раннем детстве, и с тех пор она неотлучно рядом со своей госпожой. В пределах разумного, конечно. В офисе у нее есть своя отдельная комнатка. Маленькая, но ее устраивает. Потому что кровать большая и удобная.
Сигмар, сдерживая ухмылку, проводил убегающую второпях милашку легким шлепком пониже спины и бросил ей вслед тихо, так что услышала это только она
– Я буду. Жди меня, малышка.
Она указала свой «точный адрес», прозвучал намек на кровать, и он знает, что для данмеров это равносильно приглашению.
И вот он, сдирая кожу на ладонях о каменные блоки старинного здания, лезет по стене на третий этаж, где в единственном окошке горит огонек. Его лютня, закинутая за спину, оттягивала назад, мешала движениям давила на шею. Несколько раз он уже мог сорваться и встретить рассвет, отдыхая на травке с переломанным хребтом, но удача была на его стороне. Стоило ли так рисковать жизнью ради девчонки? Ведь проще и удобнее было бы опустить десяток-другой золотых дрейков в карман часовых и получить даже ключ от нужной комнаты. Но ради чего же тогда должен рисковать своей жизнью мужчина, как не ради женщины? Если он все же сорвется, видимо, так тому и быть. Но если все же доберется до заветного окошка, то женщина, ожидавшая его без сна уже добрых полночи будет принадлежать ему вся без остатка. И он делает это скорее не ради нее, а больше для себя.
Последним героическим усилием он подтянул свое тренированное гибкое тело к подоконнику, взобрался на него, уселся, скрестив ноги, и достал лютню из-за спины. И с удовлетворением увидел замешательство и удивление на ее лице. Он не спешил наброситься на нее и сорвать с нее одежду, как она вероятно, ожидала. Как поступают обычно данмеры. Сигмар знал свои сильные стороны и использовал их по полной программе в деле покорения женских сердец. Музыкальные способности были одной из сильных его сторон. Лютня слушалась его чутких пальцев беспрекословно. На его счету было несколько собственных песен. Он мог бы стать неплохим бардом, если бы захотел. Если бы поставил себе такую цель. Но ему претила полунищенская жизнь, что вели бродячие менестрели. Игры на свадьбах и на похоронах, развлечение богатых господ на их балах. И потому он не спешил превращать любимое увлечение в ремесло для пропитания.
Он исполнил опешившей Шанти разудалую и заводную песенку о любви своим сильным красивым голосом. Голос его был удивителен тем, что был универсальным. Он мог с одинаковой легкостью орать разудалые кабацкие песни в компании приятелей орков, не уступая им по силе своей луженой глотки, да так, что в соседней Балморе храмовники затыкали уши и краснели от смущения. Мог он и мягко мурлыкать любовные серенады, и бархатная хрипотца его голоса сводила девушек с ума.
-Хочешь, я буду рабом твоим верным
Сидеть у твоих обнаженных ног.
Нет, пожалуй, я вру, наверное,
Просто сидеть я бы вряд ли смог.
Хочешь, я буду призраком нежным
Улыбки твои беречь и покой.
Нет, родная, я вру, конечно.
Ты же знаешь, что я не такой.
А восхищенная и покоренная данмерка стояла, раскрыв рот, напротив него и не смела пошевелиться. Он легко спрыгнул с подоконника и сделал шаг навстречу ей. И остановился в двух шагах... Легкий аромат ее духов, словно долгожданного гостя принял его в свои объятья. Ах, негодница, наверняка позаимствовала дорогой жучиный мускус телвани у свой хозяйки.
- Малыш...- шепотом произнес он, оглянулся, улыбнувшись, сделал еще шаг...- малыш, не молчи...
- Э-э-э… - неуверенно пробормотала девушка – спасибо, что заглянул ко мне.
- Хм – Сигмар нахмурился – так говоришь, будто уже гонишь меня?
- Нет, нет, что ты, оставайся! Я… наоборот, я очень хочу, чтобы ты остался!
Он подошел совсем близко и поцеловал ее в шейку... легко, нежно... потом дотронулся языком, смочив кожу... и подул на то место, и вновь припал губами согревая...
- Малыш... а ты вкусная…
- О, Боги… - переведя дыхание, она вытянула шейку, прикрыла глаза, наслаждаясь лаской и поеживаясь то от прохладцы его дыхания, то от жара его объятий.
А он уже взял ее за подбородок и впился в ее аппетитные губки, проникнув меж ними языком.
- М-м-м, да ты вся горишь, голуба моя – произнес он меж поцелуями, поднял ее на руки и уложил на кровать. Сам сел рядом, заглянул в пылающие лавой глаза, в которых читалось страстное желание, накрыл ее бережно и аккуратно одеялом, подоткнув заботливо углы, и нежно и легко поцеловал ее в губки.
- Спокойной ночи, малыш… До встречи.
И не медля ни минуты, не оглядываясь, удалился тем же путем, каким и пришел. Спуск дался не в пример легче. Он не видел уже, как данмерка вскочила с постели, нервно кусая губы. Но досадливый скрежет ее ноготков по доске подоконника он расслышал уже будучи где-то на втором этаже. А когда он решил, что силуэт его уже не виден в предрассветном тумане, он оглянулся единственный раз. На сером фоне ее окна мелькало белое пятно – Шанти была в белой ночной сорочке, довольно хорошего качества, вероятно, тоже «позаимствовала» у хозяйки. Сигмар даже не пытался согнать с лица самодовольную ухмылку. Дело сделано. Сейчас она стонет от досады и разочарования. Весь день она не будет находить себе места, не понимая, что же все это значило. Будет то корить себя за недостаточную смелость, а то наоборот, за излишнюю навязчивость, будет перебирать в уме каждую мелочь, каждое обстоятельство, каждое слово. Возможно, решит, что что-то в ней не так… И будет ждать, ждать и ждать их новой встречи, как ничего еще не ждала. И уж непременно будет теперь бегать за ним как привязанная.
У них были потом страстные, бурные, незабываемые ночи. Данмерка превзошла все его ожидания. Она могла быть то мягкой и покорной, а то настойчивой и знойной, с готовностью стремилась перепробовать все, что только возможно, и отдавалась любви вся, без остатка. Иногда он также, как и в первую ночь, залезал к ней в окно, только рисковать шеей уже не приходилось – умница Шанти спускала ему веревочную лестницу, стоило ему только тихонько свистнуть, стоя под окном. Иногда она сама приходила к нему. Хозяйка посылала ее за покупками в лавку, которая принадлежал матери Сигмара и располагалась на первом этаже их коттеджа. Тогда Сиг, не смущаясь привыкших ко всему продавцов, уводил ее за руку в подвальное помещение, под предлогом выбора ткани (или украшений), так как не весь ассортимент был представлен на полках. Там, в дальнем углу, за шкафами у него было постелено ложе для таких вот случаев. А чаще всего он просто снимал комнату у того же Шенка. Самую лучшую в его скромной таверне, с мягкой двуспальной кроватью и большим зарешеченным окном, отчего комната всегда была наполнена светом днем, и залита серебристым сиянием двух лун ночью. А ему нравилось видеть Шанти, смотреть и любоваться ее гибким телом, великолепными формами.
А еще его приятно удивило, что с этой женщиной можно было и поговорить. После секса, расслабленная и усталая, она вдруг принималась за пространные рассуждения. О политике, философии, религии, поэзии. Сигмару было донельзя смешно, но он старался сдерживаться, чтобы не обидеть ее. Дикарка по происхождению и рабыня по сути, она нахваталась у высоких господ манер, переняла образ мышления и манеру речи. А потом с видом знатока рассуждала на темы, в которых ей быть сведущей ну совсем не полагалось.
- Вивека нет больше в храме. Он странствует по свету, и верующие напрасно возносят ему хвалы и просят о милости. Он не слышит больше наши мольбы. Наша религия давно держится только на традиции и мало кого волнует, есть ли у нас бог на самом деле. Дело уже давно не в личности бога как такового, а в самом процессе поклонения, во время которого верующие ощущают свое единство и всеобщее равенство перед лицом гипотетического, воображаемого всемогущего господа, - могла она начать ни с того ни с сего, отдышавшись едва после долгого любовного акта. Ставни на окнах в номере «люкс» у Шенка были наглухо закрыты, но яркое полуденное солнце пробивалось сквозь них сияющими щупальцами света, играло солнечными зайчиками на их обнаженных телах. Сигмар как правило лежал на спине, пространно уставившись в поток и курил свернутые в трубочку листья ивового пыльника.
- С чего ты это взяла, лапа моя? Где же ему быть, как не в своей резиденции? – лениво, но не без интереса поддерживал он разговор.
- С тех пор, как Нереварин разрушил Сердце Лорхана, свою божественную силу утратили все, кто некогда приобщился к его таинству. Более всех зависел от Сердца сам лорд Ворин Дагот, так как дольше всех имел контакт с ним. И потому, как только Сердца не стало, он развоплотился, переместясь в иные сферы, вслед за двемерами, тайны которых он так и не успел разгадать до конца, даже являясь богом. Ну, до чего же великий был народ! Трибунал, так называемые Альмсиви, недолго контактировали с сердцем. Потому их приобретенная божественная сущность была лишь дополнением к их основным личностным качествам. Вивек, как бывший бард, обрел власть над словом, проник в суть силы слова и творил чудеса одним лишь благим словом своим. Альмалексия творила любовь и мир, ее женская сущность дарила жизнь и процветание всему, чего она ни касалась. Про Сота Сила сложно сказать, она удалился от мира еще будучи божеством. Вероятно углубился в лабиринты своего собственного совершенного разума. Он – самое самодостаточное божество из всей троицы, и ему нет нужды слышать подтверждение своему могуществу в хвалебных молитвах простых меров. Я уважаю его более всех. Вот кому я была бы готова возносить самые горячие молитвы, если бы это ему было нужно. Но мы ему не нужны, ему достаточно самого себя.
А что касается Вивека – лишившись божественной сущности, он теперь на уровне простого мага. Ах, нет, не такого уж и простого. Самого, пожалуй, могущественного мага во всем Тамриэле. И потому все человеческое ему теперь не чуждо. Сколько лет ты сам смог бы просидеть взаперти в четырех стенах? Тебя не потянуло бы погулять, покутить, порадоваться простым человеческим радостям?
А возможно, Вивек мертв. Кто знает, а вдруг Нереварин вспомнил кое-что из своей прошлой жизни да и решил поквитаться с давним дружком за старые счеты. Его не раз видели запросто входящим в покои Вивека, без предварительного приглашения. С тех пор ведь больше никто к нему не входил? Божество умолкло с тех пор и не беседует больше со своими подданными. Как думаешь, с чего бы это?
- Занятная версия. Ты только смотри этого никому больше не скажи. Иначе ваши храмовники, бравые ребята в серых рясах не колеблясь сожгут тебя на костре за ересь. А я бы не хотел лишиться твоего общества
- Вот потому то я и никому больше этого не говорю – отвечала данмерка, с удовольствием втягивая ноздрями дым от его сигары. – Потому что ты меня слушаешь и не пытаешься высмеять, мол, не женского это ума дело. А ты не удивлен, откуда я знаю о Лорхане? Этого не преподают в церковной школе, куда рабы приходят обучаться чтению и письму.
- Наверняка обольстила какого-нибудь телванийца, и он тебе впаривал всю эту лабуду, вместо того, чтобы хорошенько прижать. – ответил Сигмар, затушевывая окурок в цветочный горшок и нависая над ней на руках.
Девушка рассмеялась звонко и заливисто - и такое бывало – сквозь смех выдавила она, - ты просто провидец! Но о Лорхане я прочла сама. Я умею читать вообще то. Тебя это удивляет? - нотки обиды в тоне и вызов в огненных глазах.
- Нисколько не удивляет – без тени лукавства ответил он и нежно поцеловал в губы, покусывая их - ты не такая как все, особенная, я даже подумываю, а не выкупить ли мне тебя? А? Как думаешь, твоя хозяйка тебя отпустит?
И тут Шанти залилась смехом пуще прежнего. Сигмара всегда раздражала эта ее особенность - вот так вот ни с того ни с сего разражаться хохотом, без особой причины, не объясняя. Он встал и начал торопливо одеваться. Данмерка все продолжала давиться от смеха, утирая выступившие слезы. И что он такого сказал то? Вот сумасшедшая.
- Меня? Выкупить? Вот это был бы номер! - наконец выдавила она из себя, немного успокоившись. – И какую цену бы ты дал за меня? А долго бы торговался с моей госпожой? Учти, она без меня не сможет ни одеться сама, ни пожрать, ни по нужде сходить, а потому ей будет очень нелегко со мной расстаться. Так сколько бы ты за меня дал? - похоже эта мысль казалась ей все более забавной.
- Я пошутил? - хмуро буркнул Сигмар, застегивая запонки на своей элегантной рубашке. – Это у вас данмеров все продается и покупается. Я же не покупаю женщин. Я их просто беру. Я украл бы тебя, будь я вором. Но я не вор! – и потянул на себя дверь – прощай, крошка.
- Погоди! – Шанти стремглав спрыгнула с постели, прильнула к спине, обвила его талию руками, ткнулась носиком в шею. – Погоди, не уходи так.
- А как? – надменно спросил Сигмар.
Они оба знали, что это игра. Она знала, что он не хочет уходить, и он знал, что она не позволит ему уйти. Ласковое сияние ее прекрасных глаз немного смягчило его, а нежное прикосновение ее ладошки к его щеке усмирило в нем последние остатки гнева.
- Уходи... сейчас. Но возвращайся потом, – тихонько прошептала Шанти, и ветерок ее дыхания пощекотал его за ухом. Она достала из шкафа его плащ, заботливо накинула его ему на плечи, разглаживая тщательно по спине все складочки. – Украл бы? Хм… любопытно…- пробормотала она про себя, уже провожая его за дверь.
Ему было хорошо с Шанти. Ее странности не давали ему заскучать, ее изыски в любви никогда не оставляли в нем чувство неудовлетворенности, что зачастую бывало с более скованными женщинами. А поистине материнская забота и ласка привносила в его мятежную отчаянную душу спокойствие и умиротворение. Скорее всего, она и была старше него раз в десять. Дагот их знает, этих данмеров, по их внешности редко можно было судить о возрасте. Только о качестве и образе жизни. Какой-нибудь рыбак с Горького Берега мог выглядеть на все сто (сто лет) из-за жизни, полной трудов и лишений, а быть Сигмару ровесником. А благородный, и что немаловажно, богатый придворный мог выглядеть как юнец, потому что ни в чем никогда не знал нужды. Не говоря уже о магах и некромантах, что жили в своих башнях казалось со дня сотворения мира и не ощущали дыхание дряхлой старости, благодаря своим познаниям в магии и медицине.
А еще ему нравилось в Шанти то, что она никогда не терзала его, как это обожают делать женщины, расспросами типа «а ты любишь меня, милый?», «а насколько сильно?», «а ты верен мне?». Казалось, она наоборот, благосклонно выслушивала его рассказ о какой-нибудь случайной интрижке, о прошлых победах, и ей и в голову не приходило устроить сцену ревности.
Но какими бы прекрасными ни были отношения, они непременно должны заканчиваться. Иначе – тупик, откуда нет выхода двоим. Только поодиночке. Она и так продержалась больше положенного срока, больше чем кто бы то ни было. Целых два месяца. Непорядок. Обычно он без сожаления расставался с женщинами уже через пару недель. С Шанти ему будет трудно расстаться. Но надо себя заставить. Чтобы оставить в воспоминаниях только самое прекрасное и светлое, что было меж ними, не привнося быт и обыденность долговременных отношений. Но прежде он подарит ей самую чудесную и волшебную ночь в ее жизни, которую ей приятно будет вспоминать под старость.
И вот он как часовой курсирует туда-сюда у ворот Кальдеры в ожидании своей милашки. Он поведет ее осмотреть одну родовую гробницу, что находилась неподалеку от города, к востоку и чуть севернее. Он уже заранее, с утра побывал там. Расчистил склеп от поднявшихся духов и скелетов, призванных защищать захоронение от мародеров. Он же не хочет, чтобы красотка умерла от испуга прямо у него на руках. Или того хуже, чтобы ее стошнило при виде ходячего трупа, вокруг которого стайкой вьются жирные сизые мухи. Нет, одного, не слишком агрессивного призрака он оставил все же. Чтобы героически сразиться с ним и победить, не позволив и притронуться к своей даме. А в одном из сундучков они совершенно случайно обнаружат прелестное колечко, простое на вид, но симпатичное, и даже зачарованное. Он тоже положил его туда загодя, тщательно заперев в сундучке. А перед этим заказал его у ювелира. Потом относил в гильдию магов, к зачарователю. Недешевое удовольствие, но он может себе это позволить, ведь тратит он не родительские деньги, подобно многим оболтусам его круга, а свои собственные, честно заработанные. Колечко обладает способностью исцеления ран, плюс к тому очищения организма от всевозможных ядов. Что особо уместно, ведь Шанти, по ее словам, всегда делала первый глоток из кубка своей хозяйки, и съедала первый кусочек из ее тарелки. Так господа перестраховывались, чтобы исключить возможность отравления. Ох уж эти интриги высшего света, при которых всегда страдает простой люд! При этом Сиг совершенно ясно осознавал, что когда сам станет одним из них, то будет себя вести точно так же, может чуть более эксцентрично, но не менее жестоко и цинично.
А потом он возьмет ее прямо на одном из алтарей, под угрожающее шептание развоплощенных духов предков, при неверном чадящем свете факелов. По стенам будут блуждать призрачные тени, немые свидетели их любви. И вязкую тишину склепа взрежет ее глухой стон, потом еще один, еще…
Сигмар сглотнул комок в горле и приостановил разыгравшееся воображение, тем более, что Шанти так пока и не явилась. Неужели, сама поняла, что конец близится? Что ж, она понятливая. Он запалил факел, так как уже довольно сильно стемнело, и продолжил ожидание.
А когда они выйдут из склепа, усталые, но счастливые, первый рассветный луч ослепит их глаза после могильного полумрака. Она, конечно же, поймет, что все это инсценировано, но тем более ей будет приятно. Ведь весь этот спектакль поставил он, для единственной зрительницы, потратил на это свои силы, таланты и время. Она оценит, непременно оценит. А когда они будут расставаться на пороге здания офиса, где располагались их с ее хозяйкой комнаты, он объяснит ей, что им пора поставить точку. Что лучше расстаться на пике, чем потом страсть их будет угасать и изнашиваться со временем, изживая себя, заводя в тупик. Она поймет его, непременно поймет, он знал это…
а также за сотрудничество и понимание,
Не менее огромное спасибо Темному
за не слишком громкие протесты против
использования некоторых черт его образа и
перевирания всех остальных.
Особое спасибо Neversad
за подсказку и оригинальную идею в безвыходной ситуации,
И уж разумеется, спасибо группе «Чиж и ко» за то что они есть
и не подозревают, как безбожно я перекроила под себя их тексты.
Мерное покачивание силт-страйдера навевало приятную легкую дремоту, когда тело и мозг расслаблены, когда сухие и логичные размышления отложены на потом. И на ум приходят одни только приятные фантазии. Теплое ласковое светило пробивалось сквозь туманную дымку рассвета и словно гладило по щеке. Он полулежал, откинувшись на сиденье, свесив руки за борта и будто прочесывая воздух пальцами. Легкий встречный ветерок теребил его светлые волосы, прикрытые веки чуть подрагивали. Иногда он приоткрывал глаза, чтобы полюбоваться проплывающими навстречу нетчами, а потом снова прятал под ресницами серо-зеленый, туманный, словно лесное озеро на Горьком Береге, взгляд.
Он – молодой имперец по имени Сигмар Девилус, двадцати лет от роду, статный, ладно сложенный, с приятной, располагающей внешностью и учтивыми манерами, что указывали на его хорошее происхождение и воспитание.
Вообще то ему всегда нравилось путешествовать по воздуху. Но эта бесконечная гонка уже начинала действовать ему на нервы. Из Балморы в Суран, оттуда в Сейда-Нин, сущее болото, далее в Гнисис – дыра-дырой. Теперь путь его лежал в Альдрун, который был бы довольно приличным городом, если бы не бесконечные пепельные бури. Сигмар окончательно уснул, но и во сне его пытливый мозг продолжал решать головоломку. Кто-то очень, очень не хочет быть настигнутым, очень старается замести следы. Но когда-нибудь этот кто-то выдохнется. И дело даже не в физической и моральной усталости. Просто когда-нибудь у них должны наконец закончиться средства, да они и так уже озолотили всех погонщиков Морроувинда.
читать дальшеА впрочем, это не его ума дело. Он на службе, и круг обязанностей его четко очерчен. И за решение загадок ему не платят. Вот пусть этот зазнайка Аланил вместе с толпой всех своих сыщиков и гадают, в какой еще глухой дыре ему поискать свою невесту. Сигмар уже заранее был абсолютно уверен, что и в Альдруне им ее не найти. Скорее всего беглецы в это время точно также покачиваются в уютном теплом гнездышке на спине силт-страйдера, а может на последние гроши наняли лодку и плывут в какой-нибудь богом забытый угол, вроде Хуула или Хла-Оуд. Наивные существа. Только горожанин может считать, что легче всего спрятаться в глухой деревне. На самом же деле именно в таких вот маленьких поселениях, где все на виду и личная жизнь каждого поселянина на повестке дня у местных забулдыг и кумушек-сплетниц, и труднее всего скрыться от любопытных глаз, от ненужных расспросов. Легче всего было бы залечь на дно, затеряться в толпе в столице, блистающем, монументальном и величественном Вивеке, и хвала Шигорату, что не позволил этот бог безумия поселиться сей здравой мысли в их головах. А впрочем, Сигмар более всего досадовал, что как раз в Вивек то они и не попадают.
Ах, Вивек, Вивек! Он просто влюблен в этот город. Когда-нибудь он непременно там поселится. Купит квартиру на верхнем ярусе какого-нибудь кантона, скорее всего св. Олмса или св. Делина, с видом на храм и на бесконечное теплое южное море. Иногда он будет выходить из своей роскошной квартиры, садиться на перила, свесив ноги вниз, и поплевывать на снующих внизу людей и меров, рискуя соскользнуть с гладко ошлифованного камня и расшибиться в лепешку о пол нижних ярусов. И, скорее всего он по примеру местных жителей заведет себе рабов, хоть это и не поощряется империей. Но ведь и не возбраняется же? Голов несколько, не слишком много, не ради того, чтобы покичиться. Парочку телохранителей из редгардов, которые славятся своей выносливостью и скоростью реакций. Дворецкого – альтмера, чопорного и высокомерного до предела, чтобы самый родовитый вельможа сразу почувствовал бы себя жалким выскочкой. И, конечно же, рабыню данмерку. Может быть, даже, похожую на Шанти…
И снова его разум вернулся к началу всей этой истории. Казалось, стоит прокрутить в уме все обстоятельства еще раз, и все встанет на свои места. И то, что упускается из виду, вдруг окажется очевидным.
Пожалуй, началом можно считать их последнюю с Шанти ночь. А скорее уж их самое первое свидание. Сигмар с большим удовольствием окунулся в эти воспоминания.
В один из чудесных вечеров, когда заходящее светило окрашивает в пурпурные тона все вокруг, он прогуливался у городских ворот Кальдеры в ожидании милашки Шанти. Кальдера его родной город. Его предки жили в Морроувинде почти со времен завоевания острова империей. А их семейный бизнес процветал со дня основания города поблизости от богатейшего месторождением эбонита. Сигмар с детства вращался в определенного рода кругах. Добыча эбонита и иных полезных ископаемых всегда была важнейшим элементом в экономике империи, и семейству Девилус удалось занять не последнее место в этой нише. Скорее даже одно из первых.
По сути, ему повезло. Для него нанимали хороших учителей, он никогда не знал нужды, его будущее было обеспечено и заранее определено, так как он был единственным наследником отца. Но ему всего этого было мало. Всю жизнь горбатиться на службе у императора, изо дня в день гробить силы и здоровье на унылой, однообразной, пусть и прибыльной работе? Лучше уж сразу с утеса Хартаг вниз головой на прибрежные скалы. О, нет, его манили большие деньги, по настоящему большие. Он чувствовал, нет, он просто знал, что способен на большее, достоин лучшей судьбы. Он мечтал прыгнуть выше головы, нарушить кастовые и сословные правила и из мелкопоместного дворянина выбиться в высший свет. Стать одним из тех, кто управляет судьбами этого мира, для начала хотя бы этого острова. Он уже сделал первые шаги на пути к своей мечте. Мечте ли? Скорее долговременным планам на жизнь. В эти планы входила и женитьба. Иначе все усилия теряют смысл. Его семья, его дети должны будут получать все только самое лучшее, а не просто хорошее. Этот пункт наверняка весьма удивил бы как его многочисленных приятелей, так и не менее многочисленных подружек, которых менял он как перчатки.
Перебрав множество женщин, он изучил этих загадочных существ в совершенстве. У него были и равные ему по менталитету и темпераменту имперки и бретонки, и ему было невероятно скучно с подобными себе. Диковатые босмерки, изящные, будто фарфоровые куклы развлекали его, но не более. С альтмерками было о чем поговорить, образованные и уравновешенные, но пространные рассуждения увлекали их больше, чем то, ради чего мужчина приходит к женщине. Грубоватые нордлинги, неотесаные мужланки менее всего его привлекали, но он испробовал и их. Некоторую остроту ощущений можно было получить с хаджиитками. Гладкая шерстка, мурлыкание, хвост, подвижный пушистый хвост – бр-р-р.. разве что упившись самой дешевой суджанны. Данмерки, самые раскрепощенные и искушенные в делах любви были его новым увлечением, хотя поначалу ему не казались привлекательными ни их пепельного цвета кожа, ни будто состоящие из жидкой лавы, полыхающие огнем глаза.
Странная мораль у этих данмеров. Среднестатистический темный эльф на людях ведет себя как ужасный ханжа, регулярно ходит в храм, оставляет подношения своим богам и никогда не позволит себе нескромного взгляда вслед проходящей мимо красотке. На деле данмеры славятся своим неистовым темпераментом и любвеобильностью, буквально набрасываясь на все, что движется. Все дети их рабынь были от их хозяина. И их жены не отставали от своих мужей. Ни один данмер никогда не был уверен до конца в том, является ли отцом ему тот, кто его воспитывает.
Шанти была истинной данмеркой. Познакомились они случайно, в питейном заведении под названием «Лопата Шенка». К слову сказать, случайным образом и в таверне заводилось большинство его связей. Блеснула белозубой улыбкой незнакомая смазливая мордашка. Болтушка щебетала как заведенная, и через какой-то час он знал о ней все. Она только что переехала в Кальдеру вместе со своей госпожой, родовитой данмеркой, чей отец имеет крупную долю в акциях восточной имперской компании. Госпожа ее подрастала в провинции, в родовом поместье, теперь она вошла в возраст невесты и отец выписал ее к себе в город. Даже подходящую партию уже присмотрел. Еще пару месяцев будут проводиться переговоры, а потом брак между Тэлией Индарен и Аланилом Нерано еще более укрепит деловые отношения меж двумя могущественными родами. Что госпожа ей позволила сегодня погулять и осмотреть город, но ей уже нужно бежать, потому как вечером она должна быть поблизости от своей госпожи. А остановились они в большом здании правительства, где есть и жилые комнаты, на третьем этаже, и из окна ее видны горы. Ах, как это восхитительно, она ведь так давно не видела горы, ведь ее выкупили у племени эшлендеров в раннем детстве, и с тех пор она неотлучно рядом со своей госпожой. В пределах разумного, конечно. В офисе у нее есть своя отдельная комнатка. Маленькая, но ее устраивает. Потому что кровать большая и удобная.
Сигмар, сдерживая ухмылку, проводил убегающую второпях милашку легким шлепком пониже спины и бросил ей вслед тихо, так что услышала это только она
– Я буду. Жди меня, малышка.
Она указала свой «точный адрес», прозвучал намек на кровать, и он знает, что для данмеров это равносильно приглашению.
И вот он, сдирая кожу на ладонях о каменные блоки старинного здания, лезет по стене на третий этаж, где в единственном окошке горит огонек. Его лютня, закинутая за спину, оттягивала назад, мешала движениям давила на шею. Несколько раз он уже мог сорваться и встретить рассвет, отдыхая на травке с переломанным хребтом, но удача была на его стороне. Стоило ли так рисковать жизнью ради девчонки? Ведь проще и удобнее было бы опустить десяток-другой золотых дрейков в карман часовых и получить даже ключ от нужной комнаты. Но ради чего же тогда должен рисковать своей жизнью мужчина, как не ради женщины? Если он все же сорвется, видимо, так тому и быть. Но если все же доберется до заветного окошка, то женщина, ожидавшая его без сна уже добрых полночи будет принадлежать ему вся без остатка. И он делает это скорее не ради нее, а больше для себя.
Последним героическим усилием он подтянул свое тренированное гибкое тело к подоконнику, взобрался на него, уселся, скрестив ноги, и достал лютню из-за спины. И с удовлетворением увидел замешательство и удивление на ее лице. Он не спешил наброситься на нее и сорвать с нее одежду, как она вероятно, ожидала. Как поступают обычно данмеры. Сигмар знал свои сильные стороны и использовал их по полной программе в деле покорения женских сердец. Музыкальные способности были одной из сильных его сторон. Лютня слушалась его чутких пальцев беспрекословно. На его счету было несколько собственных песен. Он мог бы стать неплохим бардом, если бы захотел. Если бы поставил себе такую цель. Но ему претила полунищенская жизнь, что вели бродячие менестрели. Игры на свадьбах и на похоронах, развлечение богатых господ на их балах. И потому он не спешил превращать любимое увлечение в ремесло для пропитания.
Он исполнил опешившей Шанти разудалую и заводную песенку о любви своим сильным красивым голосом. Голос его был удивителен тем, что был универсальным. Он мог с одинаковой легкостью орать разудалые кабацкие песни в компании приятелей орков, не уступая им по силе своей луженой глотки, да так, что в соседней Балморе храмовники затыкали уши и краснели от смущения. Мог он и мягко мурлыкать любовные серенады, и бархатная хрипотца его голоса сводила девушек с ума.
-Хочешь, я буду рабом твоим верным
Сидеть у твоих обнаженных ног.
Нет, пожалуй, я вру, наверное,
Просто сидеть я бы вряд ли смог.
Хочешь, я буду призраком нежным
Улыбки твои беречь и покой.
Нет, родная, я вру, конечно.
Ты же знаешь, что я не такой.
А восхищенная и покоренная данмерка стояла, раскрыв рот, напротив него и не смела пошевелиться. Он легко спрыгнул с подоконника и сделал шаг навстречу ей. И остановился в двух шагах... Легкий аромат ее духов, словно долгожданного гостя принял его в свои объятья. Ах, негодница, наверняка позаимствовала дорогой жучиный мускус телвани у свой хозяйки.
- Малыш...- шепотом произнес он, оглянулся, улыбнувшись, сделал еще шаг...- малыш, не молчи...
- Э-э-э… - неуверенно пробормотала девушка – спасибо, что заглянул ко мне.
- Хм – Сигмар нахмурился – так говоришь, будто уже гонишь меня?
- Нет, нет, что ты, оставайся! Я… наоборот, я очень хочу, чтобы ты остался!
Он подошел совсем близко и поцеловал ее в шейку... легко, нежно... потом дотронулся языком, смочив кожу... и подул на то место, и вновь припал губами согревая...
- Малыш... а ты вкусная…
- О, Боги… - переведя дыхание, она вытянула шейку, прикрыла глаза, наслаждаясь лаской и поеживаясь то от прохладцы его дыхания, то от жара его объятий.
А он уже взял ее за подбородок и впился в ее аппетитные губки, проникнув меж ними языком.
- М-м-м, да ты вся горишь, голуба моя – произнес он меж поцелуями, поднял ее на руки и уложил на кровать. Сам сел рядом, заглянул в пылающие лавой глаза, в которых читалось страстное желание, накрыл ее бережно и аккуратно одеялом, подоткнув заботливо углы, и нежно и легко поцеловал ее в губки.
- Спокойной ночи, малыш… До встречи.
И не медля ни минуты, не оглядываясь, удалился тем же путем, каким и пришел. Спуск дался не в пример легче. Он не видел уже, как данмерка вскочила с постели, нервно кусая губы. Но досадливый скрежет ее ноготков по доске подоконника он расслышал уже будучи где-то на втором этаже. А когда он решил, что силуэт его уже не виден в предрассветном тумане, он оглянулся единственный раз. На сером фоне ее окна мелькало белое пятно – Шанти была в белой ночной сорочке, довольно хорошего качества, вероятно, тоже «позаимствовала» у хозяйки. Сигмар даже не пытался согнать с лица самодовольную ухмылку. Дело сделано. Сейчас она стонет от досады и разочарования. Весь день она не будет находить себе места, не понимая, что же все это значило. Будет то корить себя за недостаточную смелость, а то наоборот, за излишнюю навязчивость, будет перебирать в уме каждую мелочь, каждое обстоятельство, каждое слово. Возможно, решит, что что-то в ней не так… И будет ждать, ждать и ждать их новой встречи, как ничего еще не ждала. И уж непременно будет теперь бегать за ним как привязанная.
У них были потом страстные, бурные, незабываемые ночи. Данмерка превзошла все его ожидания. Она могла быть то мягкой и покорной, а то настойчивой и знойной, с готовностью стремилась перепробовать все, что только возможно, и отдавалась любви вся, без остатка. Иногда он также, как и в первую ночь, залезал к ней в окно, только рисковать шеей уже не приходилось – умница Шанти спускала ему веревочную лестницу, стоило ему только тихонько свистнуть, стоя под окном. Иногда она сама приходила к нему. Хозяйка посылала ее за покупками в лавку, которая принадлежал матери Сигмара и располагалась на первом этаже их коттеджа. Тогда Сиг, не смущаясь привыкших ко всему продавцов, уводил ее за руку в подвальное помещение, под предлогом выбора ткани (или украшений), так как не весь ассортимент был представлен на полках. Там, в дальнем углу, за шкафами у него было постелено ложе для таких вот случаев. А чаще всего он просто снимал комнату у того же Шенка. Самую лучшую в его скромной таверне, с мягкой двуспальной кроватью и большим зарешеченным окном, отчего комната всегда была наполнена светом днем, и залита серебристым сиянием двух лун ночью. А ему нравилось видеть Шанти, смотреть и любоваться ее гибким телом, великолепными формами.
А еще его приятно удивило, что с этой женщиной можно было и поговорить. После секса, расслабленная и усталая, она вдруг принималась за пространные рассуждения. О политике, философии, религии, поэзии. Сигмару было донельзя смешно, но он старался сдерживаться, чтобы не обидеть ее. Дикарка по происхождению и рабыня по сути, она нахваталась у высоких господ манер, переняла образ мышления и манеру речи. А потом с видом знатока рассуждала на темы, в которых ей быть сведущей ну совсем не полагалось.
- Вивека нет больше в храме. Он странствует по свету, и верующие напрасно возносят ему хвалы и просят о милости. Он не слышит больше наши мольбы. Наша религия давно держится только на традиции и мало кого волнует, есть ли у нас бог на самом деле. Дело уже давно не в личности бога как такового, а в самом процессе поклонения, во время которого верующие ощущают свое единство и всеобщее равенство перед лицом гипотетического, воображаемого всемогущего господа, - могла она начать ни с того ни с сего, отдышавшись едва после долгого любовного акта. Ставни на окнах в номере «люкс» у Шенка были наглухо закрыты, но яркое полуденное солнце пробивалось сквозь них сияющими щупальцами света, играло солнечными зайчиками на их обнаженных телах. Сигмар как правило лежал на спине, пространно уставившись в поток и курил свернутые в трубочку листья ивового пыльника.
- С чего ты это взяла, лапа моя? Где же ему быть, как не в своей резиденции? – лениво, но не без интереса поддерживал он разговор.
- С тех пор, как Нереварин разрушил Сердце Лорхана, свою божественную силу утратили все, кто некогда приобщился к его таинству. Более всех зависел от Сердца сам лорд Ворин Дагот, так как дольше всех имел контакт с ним. И потому, как только Сердца не стало, он развоплотился, переместясь в иные сферы, вслед за двемерами, тайны которых он так и не успел разгадать до конца, даже являясь богом. Ну, до чего же великий был народ! Трибунал, так называемые Альмсиви, недолго контактировали с сердцем. Потому их приобретенная божественная сущность была лишь дополнением к их основным личностным качествам. Вивек, как бывший бард, обрел власть над словом, проник в суть силы слова и творил чудеса одним лишь благим словом своим. Альмалексия творила любовь и мир, ее женская сущность дарила жизнь и процветание всему, чего она ни касалась. Про Сота Сила сложно сказать, она удалился от мира еще будучи божеством. Вероятно углубился в лабиринты своего собственного совершенного разума. Он – самое самодостаточное божество из всей троицы, и ему нет нужды слышать подтверждение своему могуществу в хвалебных молитвах простых меров. Я уважаю его более всех. Вот кому я была бы готова возносить самые горячие молитвы, если бы это ему было нужно. Но мы ему не нужны, ему достаточно самого себя.
А что касается Вивека – лишившись божественной сущности, он теперь на уровне простого мага. Ах, нет, не такого уж и простого. Самого, пожалуй, могущественного мага во всем Тамриэле. И потому все человеческое ему теперь не чуждо. Сколько лет ты сам смог бы просидеть взаперти в четырех стенах? Тебя не потянуло бы погулять, покутить, порадоваться простым человеческим радостям?
А возможно, Вивек мертв. Кто знает, а вдруг Нереварин вспомнил кое-что из своей прошлой жизни да и решил поквитаться с давним дружком за старые счеты. Его не раз видели запросто входящим в покои Вивека, без предварительного приглашения. С тех пор ведь больше никто к нему не входил? Божество умолкло с тех пор и не беседует больше со своими подданными. Как думаешь, с чего бы это?
- Занятная версия. Ты только смотри этого никому больше не скажи. Иначе ваши храмовники, бравые ребята в серых рясах не колеблясь сожгут тебя на костре за ересь. А я бы не хотел лишиться твоего общества
- Вот потому то я и никому больше этого не говорю – отвечала данмерка, с удовольствием втягивая ноздрями дым от его сигары. – Потому что ты меня слушаешь и не пытаешься высмеять, мол, не женского это ума дело. А ты не удивлен, откуда я знаю о Лорхане? Этого не преподают в церковной школе, куда рабы приходят обучаться чтению и письму.
- Наверняка обольстила какого-нибудь телванийца, и он тебе впаривал всю эту лабуду, вместо того, чтобы хорошенько прижать. – ответил Сигмар, затушевывая окурок в цветочный горшок и нависая над ней на руках.
Девушка рассмеялась звонко и заливисто - и такое бывало – сквозь смех выдавила она, - ты просто провидец! Но о Лорхане я прочла сама. Я умею читать вообще то. Тебя это удивляет? - нотки обиды в тоне и вызов в огненных глазах.
- Нисколько не удивляет – без тени лукавства ответил он и нежно поцеловал в губы, покусывая их - ты не такая как все, особенная, я даже подумываю, а не выкупить ли мне тебя? А? Как думаешь, твоя хозяйка тебя отпустит?
И тут Шанти залилась смехом пуще прежнего. Сигмара всегда раздражала эта ее особенность - вот так вот ни с того ни с сего разражаться хохотом, без особой причины, не объясняя. Он встал и начал торопливо одеваться. Данмерка все продолжала давиться от смеха, утирая выступившие слезы. И что он такого сказал то? Вот сумасшедшая.
- Меня? Выкупить? Вот это был бы номер! - наконец выдавила она из себя, немного успокоившись. – И какую цену бы ты дал за меня? А долго бы торговался с моей госпожой? Учти, она без меня не сможет ни одеться сама, ни пожрать, ни по нужде сходить, а потому ей будет очень нелегко со мной расстаться. Так сколько бы ты за меня дал? - похоже эта мысль казалась ей все более забавной.
- Я пошутил? - хмуро буркнул Сигмар, застегивая запонки на своей элегантной рубашке. – Это у вас данмеров все продается и покупается. Я же не покупаю женщин. Я их просто беру. Я украл бы тебя, будь я вором. Но я не вор! – и потянул на себя дверь – прощай, крошка.
- Погоди! – Шанти стремглав спрыгнула с постели, прильнула к спине, обвила его талию руками, ткнулась носиком в шею. – Погоди, не уходи так.
- А как? – надменно спросил Сигмар.
Они оба знали, что это игра. Она знала, что он не хочет уходить, и он знал, что она не позволит ему уйти. Ласковое сияние ее прекрасных глаз немного смягчило его, а нежное прикосновение ее ладошки к его щеке усмирило в нем последние остатки гнева.
- Уходи... сейчас. Но возвращайся потом, – тихонько прошептала Шанти, и ветерок ее дыхания пощекотал его за ухом. Она достала из шкафа его плащ, заботливо накинула его ему на плечи, разглаживая тщательно по спине все складочки. – Украл бы? Хм… любопытно…- пробормотала она про себя, уже провожая его за дверь.
Ему было хорошо с Шанти. Ее странности не давали ему заскучать, ее изыски в любви никогда не оставляли в нем чувство неудовлетворенности, что зачастую бывало с более скованными женщинами. А поистине материнская забота и ласка привносила в его мятежную отчаянную душу спокойствие и умиротворение. Скорее всего, она и была старше него раз в десять. Дагот их знает, этих данмеров, по их внешности редко можно было судить о возрасте. Только о качестве и образе жизни. Какой-нибудь рыбак с Горького Берега мог выглядеть на все сто (сто лет) из-за жизни, полной трудов и лишений, а быть Сигмару ровесником. А благородный, и что немаловажно, богатый придворный мог выглядеть как юнец, потому что ни в чем никогда не знал нужды. Не говоря уже о магах и некромантах, что жили в своих башнях казалось со дня сотворения мира и не ощущали дыхание дряхлой старости, благодаря своим познаниям в магии и медицине.
А еще ему нравилось в Шанти то, что она никогда не терзала его, как это обожают делать женщины, расспросами типа «а ты любишь меня, милый?», «а насколько сильно?», «а ты верен мне?». Казалось, она наоборот, благосклонно выслушивала его рассказ о какой-нибудь случайной интрижке, о прошлых победах, и ей и в голову не приходило устроить сцену ревности.
Но какими бы прекрасными ни были отношения, они непременно должны заканчиваться. Иначе – тупик, откуда нет выхода двоим. Только поодиночке. Она и так продержалась больше положенного срока, больше чем кто бы то ни было. Целых два месяца. Непорядок. Обычно он без сожаления расставался с женщинами уже через пару недель. С Шанти ему будет трудно расстаться. Но надо себя заставить. Чтобы оставить в воспоминаниях только самое прекрасное и светлое, что было меж ними, не привнося быт и обыденность долговременных отношений. Но прежде он подарит ей самую чудесную и волшебную ночь в ее жизни, которую ей приятно будет вспоминать под старость.
И вот он как часовой курсирует туда-сюда у ворот Кальдеры в ожидании своей милашки. Он поведет ее осмотреть одну родовую гробницу, что находилась неподалеку от города, к востоку и чуть севернее. Он уже заранее, с утра побывал там. Расчистил склеп от поднявшихся духов и скелетов, призванных защищать захоронение от мародеров. Он же не хочет, чтобы красотка умерла от испуга прямо у него на руках. Или того хуже, чтобы ее стошнило при виде ходячего трупа, вокруг которого стайкой вьются жирные сизые мухи. Нет, одного, не слишком агрессивного призрака он оставил все же. Чтобы героически сразиться с ним и победить, не позволив и притронуться к своей даме. А в одном из сундучков они совершенно случайно обнаружат прелестное колечко, простое на вид, но симпатичное, и даже зачарованное. Он тоже положил его туда загодя, тщательно заперев в сундучке. А перед этим заказал его у ювелира. Потом относил в гильдию магов, к зачарователю. Недешевое удовольствие, но он может себе это позволить, ведь тратит он не родительские деньги, подобно многим оболтусам его круга, а свои собственные, честно заработанные. Колечко обладает способностью исцеления ран, плюс к тому очищения организма от всевозможных ядов. Что особо уместно, ведь Шанти, по ее словам, всегда делала первый глоток из кубка своей хозяйки, и съедала первый кусочек из ее тарелки. Так господа перестраховывались, чтобы исключить возможность отравления. Ох уж эти интриги высшего света, при которых всегда страдает простой люд! При этом Сиг совершенно ясно осознавал, что когда сам станет одним из них, то будет себя вести точно так же, может чуть более эксцентрично, но не менее жестоко и цинично.
А потом он возьмет ее прямо на одном из алтарей, под угрожающее шептание развоплощенных духов предков, при неверном чадящем свете факелов. По стенам будут блуждать призрачные тени, немые свидетели их любви. И вязкую тишину склепа взрежет ее глухой стон, потом еще один, еще…
Сигмар сглотнул комок в горле и приостановил разыгравшееся воображение, тем более, что Шанти так пока и не явилась. Неужели, сама поняла, что конец близится? Что ж, она понятливая. Он запалил факел, так как уже довольно сильно стемнело, и продолжил ожидание.
А когда они выйдут из склепа, усталые, но счастливые, первый рассветный луч ослепит их глаза после могильного полумрака. Она, конечно же, поймет, что все это инсценировано, но тем более ей будет приятно. Ведь весь этот спектакль поставил он, для единственной зрительницы, потратил на это свои силы, таланты и время. Она оценит, непременно оценит. А когда они будут расставаться на пороге здания офиса, где располагались их с ее хозяйкой комнаты, он объяснит ей, что им пора поставить точку. Что лучше расстаться на пике, чем потом страсть их будет угасать и изнашиваться со временем, изживая себя, заводя в тупик. Она поймет его, непременно поймет, он знал это…
-
-
12.08.2005 в 15:47"А дальше что было? Да-альше что было, козёл???" (с)
-
-
13.08.2005 в 23:17Митрофаня??? Очаровательно....
*ведунья улыбнулась*
Наслышана....
Дальше? Там же еще три части.(все сразу к сожалению в один пост не помещается). Осилишь все - героем будешь.
-
-
14.08.2005 в 15:02